Легче лёгкого, одним словом. Примерно как потрепать облако по брюшку.
Удивительно, но с первым пунктом проблем практически не возникло.
Ох, и странное же было ощущение, когда я вдруг поняла, что вместо эмоций и мыслеобразов мне приходит от паука что-то другое!
Очень трудно, используя привычные сравнения, описать, как это было!
Отдалённо похожим можно назвать чувство, когда в холод пьёшь в меру горячий чай и ощущаешь, как он, согревая, расходится внутри.
Нет, это ещё была не паутина и даже, к счастью, не нечто плотное.
Пока ещё это была некая особая энергия, заготовка, правильно составленная опытным мастером, которой осталось только придать форму. А вот каким образом — этого мы с пауком пока не знали.
Но прежде чем выяснять это, мне следовало укрепить заготовку силой из сердца лавки.
Первым делом я постаралась просто воссоздать это место в памяти. Представила себе золотисто-розовые облака, лесную дорогу… потом сосредоточилась на том, чтобы как можно ярче припомнить то ощущение силы, которое переполняло меня там.
Хотелось бы сказать, что у меня отлично получилось, но нет. Я помнила, как хорошо было в сердце, однако вернуть это ощущение прямо сейчас не выходило. Вот просто не выходило. Напряжение и беспокойство о том, что в любой момент вернётся Алан, ни в какую не давали мне поймать хотя бы эхо нужных чувств.
Вот если бы обстановка была более умиротворяющая… но чего нет, того нет.
И что делать? Как заполнить силой сердца заготовку паутины внутри меня?
Я послала зов лавке. Вдруг она сможет помочь?
Вообще, обычно я ощущала её присутствие и знала, что она моими глазами следит за происходящим, но сейчас лавка всё ещё была в ужасном состоянии.
Очухаться она очухалась, но только физически.
А что касается эмоций… судя по всему, пока ещё она пребывала в глубочайшем шоке.
Как до крайности испуганный человечек, столкнувшийся с чем-то ужасным и скорчившийся в комок под одеялом в своей тёмной спальне, так и она в настоящий момент съёжилась где-то на границе моего сознания. Кстати, на зов она не ответила. А я больше не стала его посылать, так как почувствовала, что если меня сейчас захлестнут её эмоции, то способность что-то делать исчезнет.
Как же быть?
Что интересно, воображаемая картинка с облаками не исчезала.
В какой-то момент мне показалось, что она даже налилась красками.
Сейчас мне не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы её удерживать.
Это неспроста. Но как же заполнить себя силой, если не получается расслабиться? Разве что залить её в себя самым привычным для человека способом!
Я воскресила в памяти тот момент, когда сидела на дороге и пила кофе из чашки. Получилось без труда. Я будто даже почувствовала под пальцами тёплый фарфор.
Вылив кофе из воображаемой чашки, я представила, как наклоняюсь и зачерпываю золотистую субстанцию ближайшего облака. Образ вышел на удивление ярким.
Поднося чашку к губам, я ясно видела внутри жидкость, похожую на расплавленный солнечный свет.
Глоток, кстати, получился вполне осязаемым. Вкуса не было, но что-то нежное и едва уловимое скользнуло в горло, а потом разлилось внутри приятным до мурашек ощущением.
Осушив чашку, я отставила её, наклонилась вперёд, и, повинуясь наитию, ласково погладила тёплое облако ладонями…
— Поторопись, — раздался рядом голос. Довольно приятный голос, надо сказать, несмотря на звучащие в нём ледяные ноты. Он одновременно был напряжённым и вкрадчивым, будто его владелец попросту не умел рявкать. — Хозяин скоро вернётся. И я чувствую, как он зол.
Я приоткрыла глаза и посмотрела на Руслана. Он же в этот момент таращился на мои ладони, которые светились тёплым золотистым светом. Ого!
Я вдруг поняла, что ко мне давно вернулась подвижность.
Впрочем, это неудивительно, учитывая, что меня под завязку переполняла сила звёздного паука вперемешку с силой сердца лавки.
Наверное, я сейчас даже потела мощнейшим защитным зельем.
Руслан в этот раз не отворачивался. Он, хмурясь, следил за тем, как я встаю напротив Лерки и обхватываю руками её лицо (мне показалось, что правильнее начать именно с головы).
От прикосновения подруга вздрогнула всем телом.
Дурацкая улыбка наконец исчезла, а взгляд стал… нет, не осмысленным. Но уже и не пустым.
Скорее, там плескался хаос, будто она совершенно не понимала, где находится, и пока ещё не даже не осознавала, кто она сама.
Я поднатужилась, пропуская энергию сквозь ладони.
Золотистая паутина нехотя начала расползаться по её лицу, потом перешла на шею…
Боже, как тяжело это было!
Мне казалось, что я в одиночку толкаю автомобиль. С каждым участком кожи, покрытым паутиной, из меня уходила сила. Я будто вкачивала сейчас в подругу свою собственную жизненную энергию.
Честно сказать, в какой-то момент мне казалось, что я не смогу закончить. Или рухну в обморок, или просто скончаюсь на месте.
Однако ни того, ни другого не случилось.
Впрочем, не знаю, к лучшему ли. Ведь когда я закончила, мои руки и ноги мелко тряслись. Более того, я чувствовала, что звёздный паук, и без того ослабленный ловушкой, тоже не способен больше отправлять нить. Мы оба временно опустели, как выпитые до дна бокалы.
Я едва не упала.
Как ни странно, Руслан подхватил меня и помог снова сесть на диван, хоть и не было сомнений, что моё самочувствие заботит его в последнюю очередь.
А далее мы оба наблюдали, как золотистая паутина впитывается в кожу застывшей, как статуя, Лерки.
Паутина исчезла, а свечение нет.
Теперь Лера мягко сияла, как огромный ночник.
Ещё некоторое время она сидела неподвижно, а потом закрыла глаза и повалилась на бок так, что её голова оказалась на моих коленях. Короткая паника (не только у меня, Руслан тоже вздрогнул) закончилась, не начавшись, так как до нас почти сразу дошло, что охваченная золотистым свечением подруга просто спит. Причём мирно и спокойно, тихонько посапывая во сне.
— Отлично сработано, — внезапно своим дурацким проникновенным голосом сказал Руслан. Я посмотрела на него с вялым удивлением. У меня до сих пор не было уверенности, что защита так прочна, как хотелось бы. Впрочем, его последующие слова развеяли все сомнения. — Мне даже смотреть на неё некомфортно, а стоит приблизиться, как кожу начинает жечь. Я ещё никогда не видел такой сильной защиты. Теперь Лера абсолютно непроницаема. А вот ты — нет. На твоём месте я сделал бы для себя то же самое.
— Не могу… — с сожалением выдохнула я, ощущая себя невероятно уязвимой. Меня подташнивало, а голова кружилась так, будто по ней недавно били. — Но главное, что она в безопасности. А тебя разве не убьют, когда увидят, что ты это допустил? Может, попробуешь сбежать? Что-то мне подсказывает, что Алан не прощает ошибок.
