С запасом обойдя паука, я вышла в коридор. Там на тумбочке стояла моя сумка. Ругань доносилась именно из неё!
Осторожно приблизившись, я расстегнула молнию и увидела… небольшого премиленького чертёнка, покрытого короткой бархатистой шёрсткой, с острыми ушками, крошечным пятачком и гибким хвостиком со стрелкой на кончике. Точь-в-точь, как с картинок, только намного симпатичнее. Он глянул на меня круглыми чёрными глазёнками и сердито сказал:
— Ну чего уставилась? Ты собираешься меня отсюда достать или нет?
Я хихикнула, запустила руку в сумку и вытащила его наружу, как котёнка.
В этот же момент раздался скрип. Прямо в монолитной стене, рядом с тумбочкой, открылась дверь, осветив прихожую уютным жёлтым светом. Глянув в проём, я увидела знакомую уже лавку.
— Похоже, нас приглашают, — сказала я чертёнку.
Вместо ответа он вывернулся из моих рук, взлетел в воздух и рванул в кухню, прямиком, как выяснилось, к открытому окну. Однако улизнуть у него не получилось. Когда я вошла вслед за ним, то увидела, что малыш яростно пытается вылететь наружу, но его почему-то откидывает назад.
— Куда собрался?
Он воинственно взвыл и кинулся на меня, но не долетел. В него буквально выстрелил пучок мерцающих нитей, пригвоздив к полу. А потом с потолка на своей ниточке-паутинке неторопливо спустился… тот самый паук. Я застыла, с ужасом глядя на этого монстра, медленно проплывшего сверху вниз сантиметрах в тридцати от моего лица! Как же жутко он перебирал лапами!
Спустившись на ругающегося чертёнка, он принялся деловито укутывать его паутиной и успокоился только, когда на полу остался подпрыгивающий от возмущения кокон. После этого паук будто потерял к мелкому агрессору интерес и преспокойно себе заполз на стену.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Опасливо косясь на паука (вдруг не захочет отдавать добычу?), я подняла кокон (на ощупь он был бархатистый и довольно приятный) и, пятясь, мелкими шажками вышла из кухни.
В лавку я вошла с облегчением. Очень уж хотелось поскорее сбежать из квартиры с пауком. Стоило оказаться внутри, как дверь тут же закрылась.
Что интересно, появилась я совсем не с той стороны, с которой располагался вход для покупателей, а со стороны прилавка, будто бы из подсобного помещения.
Положив ругающийся кокон на первую попавшуюся поверхность, я обернулась и удостоверилась, что дверь исчезла, сменившись полками с товаром. Хотя вот в заброшенной лесной лавке она тоже, помнится, имелась… Ладно, разберусь с этим потом.
Внезапно до меня дошло, что при пересечении границы между домом и этим загадочным местом, сменилась и моя одежда. Теперь на мне снова был тот самый прикид из леса. Выходит, теперь это моя рабочая форма во сне? Ладно, среди всего произошедшего за последние сутки это далеко не самое странное.
— Ты собираешься меня выпускать-то? — внезапно проворчал свёрток, перестав ругаться.
— А кидаться больше не будешь? — задумчиво уточнила я, ища глазами ножницы.
— Не буду…
В этот момент свёрток сам собой раскрылся, разделившись ровнёхонькой линией по центру. Чертёнок озадаченно сел на паутине, похожей на прямоугольный кусок мерцающей голубоватой ткани, будто младенец в пелёнке.
— Хм, интересно… видимо, тебя выпустили, как только ты сказал, что не причинишь мне вреда, — пробормотала я.
— Да? — он с опаской покосился на паутину и взлетел в воздух, зависнув в полуметре над ней, словно боялся, что она снова может схлопнуться. — А что это было-то вообще?
— Мне и самой интересно…
Я потрогала, а потом и взяла в руки паутинную ткань. Она была очень мягкой, ласково-бархатистой и будто даже тёплой на ощупь. Вопреки логике, хотелось потереться об неё щекой. Меня останавливала только память о жутком синем пауке (бррр!). В любом случае, выбрасывать такую красоту жаль. На паутину она совсем не похожа. И так красиво мерцает, как снег на солнце…
Оглядевшись, я решила положить её на высокий стул, на котором до этого просыпалась две ночи подряд.
— Эй! — напомнил о себе чёртенок, с интересом осматриваясь. — А где это мы?
— Мы в моём сне, — хихикнула я.
Он сделал круг по лавке, увлечённо разглядывая товары на полках. Правда, потрогать их даже не пытался, хотя я ожидала чего-то подобного.
— Ну нет, никакой это не сон, — наконец, подытожил он и удобно уселся на краю прилавка, свесив мохнатые ножки вниз. — Хотя местечко прелюбопытное. Никогда в таком не бывал. Мы словно находимся во всех мирах одновременно, и при этом ни в одном из них. Будто у этого места нет стабильной точки во времени и пространстве. Интересно… Могу предположить, что это — блуждающая лавка. До меня доходили слухи о ней, но сам никогда не видел.
— И мужик в треугольной шляпе про блуждающую лавку говорил, — припомнила я. — Новой хозяйкой меня называл.
Чёртёнок ещё раз огляделся, поболтал ножками, чихнул, а потом вдруг спросил:
— Так зачем ты меня поймала?
— Я? Я тебя не ловила! Сам забрался в мою сумку, а теперь ещё и претензии какие-то выставляет… Вот делать мне нечего — на нечистую силу охотиться.
Чертёнок аж подпрыгнул от возмущения. Он взвился в воздух, завис перед моим лицом и ткнул в меня пальцем:
— А кто у мужика в подворотне меня забрал?! Не ты?! Схватила за шкирку и в сумку свою запихала бесцеремонно!
— У мужика в подворотне… — повторила я. Мне стало слегка не по себе. С одной стороны, в том, что я увидела во сне продолжение той истории с мужиком, ничего удивительного не было. Всё-таки стычка в подворотне оставила свой эмоциональный отпечаток. Напугалась-то я тогда знатно! Вот только несуразностей уже накопилось. Вроде всем мелочам отдельно друг от друга можно было при желании найти логичное объяснение, но собранные вместе они наводили на определённые размышления.
— Выглядишь так, будто не понимаешь, что происходит, — заметил чертёнок, снова успокаиваясь. В этот раз он решил не утруждать себя приземлением на прилавок, и вольготно развалился прямо в воздухе, не испытывая при этом ни малейших неудобств.
— Так и есть, — задумчиво подтвердила я. — Ты ведь мне снишься, да? И ты, и лавка… Очевидно, что тот психопат в переулке меня напугал до чёртиков… то есть до чёртика. До одного конкретного чёртика… м-да. А на самом деле тебя там и не было. Я просто сделала вид, что пихаю кого-то в сумку, чтобы тот мужик отвязался. Кто в здравом уме будет чертями сумку набивать?
— Не понял, — опешил чёртик. — Ты что, не видела, кого поймала?
— Не-а…
— Не верю! Зачем тогда потом не дала сбежать? Я в окно хотел вылететь, а из-за тебя не смог! Хочешь сказать, что это тоже не ты? — он сердито стегнул хвостиком воздух, как кнутом.
— Понятное дело, не я! Это паук. Он тебя поймал и в паутину замотал. Наверное, принял за мохнатую и на редкость упитанную муху, которая летает по кухне и ругается, — я хихикнула. Никогда в жизни не вела более бредового разговора!
