Что ж, получилось хорошо: коротко, но ласково и достаточно романтично. Падая в сугроб, Терранс успел себя поздравить. И лишь прочно застряв в холодном снегу, осознал, что попал туда лишь потому, что леди Стерлинг изо всех сил его толкнула.
Хм. Наверное, признание прозвучало не так ласково и романтично, как показалось. Ничего не поделаешь. Зато теперь стало ясно, насколько легче завоевать женщину, действуя прямолинейно и без затей. Куда сложнее ухаживать, говорить комплименты и пытаться раскрыть влюбленное сердце в надежде вызвать ответное чувство.
Да, видит Бог, он влюбился не на шутку. Сомневаться не приходилось, потому что, стряхнув с волос снег, кое-как выбравшись из сугроба и встав на колени, даже не попытался придушить виновницу своего позора.
Нельзя утверждать, что не хотелось отомстить. Хотелось, конечно, но каким-то иным способом.
И все же объяснить причину собственных затруднений казалось значительно важнее. Как это сделать?
— Вы не заставите меня плакать, лорд Дарингтон? — переспросила Каролина, не в силах скрыть слезы. — Только из-за вас я и плачу.
Не сочтя нужным пояснить загадочное заявление, она умчалась прочь и вскоре скрылась за поворотом реки.
— Я смотрю, приятель, отношения с дамами у тебя порой заходят в тупик?
Терранс поднял голову и увидел Рональда Стюарта: друг подъехал и протянул руку помощи.
— Да. — Он ухватился за надежную ладонь, поднялся на ноги и отряхнулся. — Убийственно. Наконец-то решил понять одну из них и запутался окончательно.
Рональд пожал плечами.
— И все же должен признать, что насчет этой особы ты оказался прав. — Он кивнул на пустое место, где минуту назад стояла леди Старлинг. — Она действительно не бесцветна. А сегодня выглядела поистине потрясающе.
Терранс выразительно взглянул, и друг поднял ладони, словно желая предвосхитить неприятности.
— Но я, разумеется, ничего не заметил.
Оба посмотрели туда, где река изгибалась, словно стремясь сохранить от посторонних глаз свои секреты.
— Хочу на ней жениться, — лаконично сообщил Терранс.
— Правильно. — Лорд Стюарт одобрительно кивнул. — Я так и подумал. Увидел, как вы вместе катаетесь, и сразу все понял.
— Но она очень на меня сердится. — Терранс снова повернулся к другу. Тот стоял, постукивая указательным пальцем по нижней губе. — Не знаю, правда, почему. — Он вопросительно склонил голову. — Может быть, сможешь подсказать?
Рональд еще немного постучал по губе.
— Думаю, смогу.
— Я не сомневался. Увидел, как стучишь пальцем по губе, и сразу все понял.
Лорд Стюарт импульсивно сжал кулак, но тут же одумался и для надежности скрестил руки на груди.
— Дурацкая привычка. Всегда подводит за карточным столом.
— Знаю. — Терранс кивнул. — Зато нередко помогает мне выигрывать.
— Да-да.
— Итак?
— Холодно сегодня, правда? Такой суровой зимы еще не бывало.
Терранс молчал.
— Видишь ли, я, наверное, обошелся с ними не совсем тактично… нет, не так. Я очень резко обошелся с леди Каролиной и ее матушкой. Страшно испугался, что ты умрешь.
Терранс вопросительно поднял брови.
— Ненавижу, когда ты так смотришь. Терранс не пошевелился.
— Ну, хорошо. Разумеется, я знал, что ты не умрешь. Там, во Франции, в госпитале, ты проявил себя настоящим борцом, но выглядел ужасно. Бледный, слабый, голова перевязана. Да еще и доктора в один голос утверждали, что говорить-то уже никогда не будешь, да и соображать вряд ли сможешь.
Рональд улыбнулся, однако друг остался серьезным.
— И все же соображать удается, правда? — грустно заключил лорд Стюарт.
— Кажется, да.
— Как бы там ни было, нужно было везти тебя домой, а возвращаться в Лондон я не хотел. Поэтому написал письмо леди Дарингтон и велел освободить Айви-Парк.
Терранс пытался вспомнить нужное слово, а для этого требовалось время.
— Освободить? И в какой же срок? — наконец уточнил он, предчувствуя неладное.
Стюарт снова постучал по губе.
— Господи, да прошло уже почти три года. Честное слово, не помню.
— Стюарт?
— Два дня, кажется. Да, точно. Я дал им два дня. — Он неуклюже подъехал ближе. — Но выхода не было. Отчаянно не хотелось, чтобы о твоем тяжелом ранении стало известно в городе. Почему-то казалось, что тебе это будет неприятно. Если вообще что-то будет. Требовалось срочно найти выход из страшного лабиринта.
Терранс тяжело вздохнул и закрыл глаза.
— Хм, — наконец произнес он.
Лорд Стюарт покачнулся, но сумел удержаться на ногах.
— Что ж, ты настоящий друг.
Рональд склонил голову и начал ковырять коньком лед. Снова покачнулся. Не смог удержать равновесие и упал. Однако быстро поднялся.
— Ты оказал мне… — Терранс знал слово, но не сразу смог его произнести, — огромную услугу, — наконец закончил он. Посмотрел на веселое общество и с сомнением покачал головой. — Они бы меня на куски разорвали.
— Да. А теперь просто считают самоуверенным болваном.
Терранс сурово нахмурился.
— Но это хорошо!
Терранс понял, что верный товарищ прав, и перестал хмуриться. А потом даже тихо засмеялся.
— Да. Во всяком случае, не считают меня… — Слово не находилось.
— Неполноценным? — услужливо подсказал спаситель.
— Да.
Лорд Стюарт широко улыбнулся и хлопнул друга по спине. Правда, при этом поскользнулся и снова упал.
Лорд Дарингтон помог товарищу встать на ноги.
— Хочется ухаживать за леди, а никак не удается подобрать правильные слова. — Он потер лоб. — Только голова страшно болит.
— Ха! Вражеская пуля здесь ни при чем, старина. Все дело в женщинах. Они говорят на своем языке, непонятном нашему брату. Даже самые одаренные не всегда справляются.
Маркиз взглянул скептически.
— «Самый одаренный» — это, разумеется, ты? Рональд смутился:
— Ну, я… э-э…
— Кажется, один из нас плохо говорит? — усмехнулся Терранс.
— Подумаешь! Давай наперегонки до пирса: посмотрим, кто здесь самый умный.
— Нет, возле пирса лед слишком тонкий. Опасно. Лорд Стюарт удивленно вытаращил глаза:
— О, какое длинное предложение!
Да, этот парень всегда знал, что ответить. И дразнить умел отлично. Терранс Грейсон высоко ценил остроумие друга, ведь порой только оно и спасало.
