Сейчас лорд Дарингтон следил за молодым человеком, который, отчаянно стесняясь и смущаясь, обращался с просьбой к графу Станину. Хотя слов слышно не было, не составляло труда понять, что речь шла именно о просьбе: юноша чего-то очень хотел, хотя и не верил, что граф ответит согласием.
Бедняга.
Терранс встал. Он прекрасно помнил беззаботное время, когда регулярно являлся в «Уайтс» просто для того, чтобы проводить в праздности долгие часы: неторопливо потягивать выдержанный коньяк, курить и вести нескончаемые беседы. Сейчас пустая трата времени казалась невыносимо скучной.
Интересовало лишь одно: как добиться расположения леди Каролины Старлинг. Не важно, что говорил о ней Стюарт, не важно, какие требования выдвигал он сам. С некоторых пор все изменилось.
Хотелось узнать и понять удивительную, ни на кого не похожую, лесную нимфу. И, что очень важно, хотелось непременно коснуться губами нежной перламутровой шеи.
А потому, кивнув на прощание графу Станику, лорд Дарингтон отправился на поиски леди Каролины Старлинг.
Линни не случайно мечтала выйти замуж и уехать в деревню. Привольная сельская жизнь позволяла ходить куда угодно в полном одиночестве, без сопровождения горничной или дуэньи. А в городе проблема оказывалась почти неразрешимой — особенно если учесть, что все слуги выполняли многочисленные поручения матушки.
Обычно Линни отправляла записку Эмили Парсонс — единственной, близкой подруге. Эмили неизменно соглашалась на любое предложение, а к тому же для надежности брала с собой одного из пятидесяти миллионов лакеев, служивших в доме отца. Но, к сожалению, семья Эмили решила, что зрелище замерзшей Темзы недостаточно притягательно, чтобы отважиться на зимнюю поездку в Лондон, и предпочла остаться в деревне.
В результате пришлось ограничиться обществом Тедди. Парнишка выполнял в доме сразу несколько ответственных обязанностей: выступал в роли дворецкого, прислуживал в качестве лакея, а иногда брал на себя даже функции посыльного. Мама, конечно, рассердится, когда незаменимого в хозяйстве человека не окажется на месте: кто, кроме него, наденет белые перчатки и шляпу, чтобы встречать посетителей? Но ничего, с этой задачей неплохо справится горничная Энни. А ей, Линни, необходимо выйти из дома по неотложным делам. Иначе, как обычно, придется сидеть в гостиной, слушать бесконечные мамины разговоры и терпеть плотоядные взгляды, которые тайком бросал на посетительниц мистер Эванстон.
Куда приятнее оказаться там, где она сейчас. Линни стояла в безлюдном мраморном зале огромного Монтегю-Хауса, того самого здания в районе Блумсбери, в котором хранятся коллекции Британского музея. Стояла и увлеченно разглядывала Розеттский камень. Тедди с позволения госпожи сплетничал с охранником в соседнем зале.
Линни осторожно тронула камень, провела пальцами по непонятным знакам. Неведомая надпись скрывала удивительный, полный секретов мир, да и сам камень манил неразгаданными тайнами своей причудливой судьбы. А судьба Розеттского камня казалась Линни невероятно печальной. Тысячи лет он простоял на единственно верном, единственно возможном месте, рассказывая свои древние истории, и вот в один далеко не прекрасный день его забрали — можно сказать, украли — и увезли за тысячи миль, в чужой, холодный, сумрачный Лондон.
Должно быть, не стоило высказывать мнение вслух, равно как и множество других неправильных мыслей, которые она предпочитала держать при себе.
— Интересно, правда?
Низкий голос прозвучал совсем близко, за спиной. От неожиданности Линни вздрогнула и громко вскрикнула. Слишком громко — крик, должно быть, разнесся по всему музею и еще по трем континентам.
— Извините, — произнес голос.
Линни обернулась и увидела лорда Дарингтона. Странно. Хотя они и дальние родственники, но раньше не виделись ни разу в жизни. И вот уже третья встреча за три дня.
Да, очень странно и крайне неприятно.
— Что случилось, миледи? — из-за угла выскочил бледный, как снег, Тедди.
— Прости, Тедди, ничего страшного. Всего лишь задумалась и слегка испугалась, Тедди вздохнул с облегчением и кивнул, однако из зала не вышел. Умница.
— Вовсе не хотел вас пугать.
Разумеется, не хотел пугать, не хотел обижать. Чего же вообще хочет этот непонятный человек?
Они молча смотрели друг на друга. Немного неловко, конечно, но в то же время очень приятно, потому что не было на свете мужчины красивее лорда Дарингтона. К тому же от него исходил удивительный, чуть терпкий аромат — редкое достоинство среди джентльменов.
Мистер Эванстон, например, всегда пах, как старый ботинок. А в жаркую погоду к нему и вообще не стоило приближаться.
— Египетские древности кажутся вам интересными? — наконец спросил лорд Дарингтон и склонил кудрявую голову.
Линни ответила не сразу — помешал странный образ: вот она гладит темные волосы, запускает пальцы в непослушные пряди.
Не совладав с собой, она вздохнула, причем вздох получился откровенным и даже нескромным.
— Э-э… нет, не слишком. — Она посмотрела на камень. — Не особенно. Интригует непонятная надпись. Люблю придумывать, что могут означать древние изображения. А еще люблю тишину музея. — Линни смутилась. Получилось не очень-то складно. — То есть…
— Да, понимаю.
Линни взглянула с подозрением. Если он действительно что-то понимает, значит, она принцесса из сказки.
Лорд Дарингтон тронул камень в том самом месте, которого только что касались ее пальцы.
— Умелый и упорный мастер трудился изо всех сил… — Он замолчал и грустно покачал головой. — Высекал непонятную надпись. Каким он был? Наводит на размышления, правда?
— Да.
Маркиз посмотрел голубыми, как летнее небо, глазами и произнес удивительные слова:
— Печально, что этот камень лишили родины и увезли в чужие, далекие края.
Мысли совпали настолько точно, что Линни едва удалось скрыть изумление. Показалось, еще мгновение, и появится сказочная фея-крестная.
Маркиз предложил ей руку:
— Пойдемте со мной.
Было бы замечательно, если бы джентльмен соизволил облечь предложение в вопросительную форму, а не в форму приказа, но спорить почему-то не хватило решимости. Линни взяла маркиза под руку.
Лорд Дарингтон оказался теплым.
На миг захотелось забыть обо всем на свете и прижаться как можно крепче — просто для того, чтобы вдыхать волнующий запах и ощущать уютное тепло. Ей давно уже не было по-настоящему тепло и уютно.
— Вы не бесцветная, — неожиданно изрек спутник.
Линни остановилась и взглянула с недоумением:
— Большое спасибо.
Красивое лицо потемнело, как будто он покраснел. Да, он действительно покраснел, но, скорее всего от того, что рассердился на нее за ехидный ответ.
