Своими словами он заслужил взгляд столь неодобрительный, что ему вспомнилась мисс Пимм, его няня детских лет.
– Ты должен был сказать дворецкому, что ты не принимаешь гостей, – продолжила она.
– В самом деле? – пробормотал он. – Уверен, ты кротко приняла бы отказ и удалилась в полной уверенности, что со мной всё хорошо.
Маркус посмотрел на вторую девушку, иронически склонив голову набок:
– Как вы полагаете, мисс Ройл? Могла ли леди Онория молча уехать?
– Нет, милорд, – слегка улыбнувшись, ответила мисс Ройл. – Она была весьма настойчива в стремлении увидеть вас.
– Сесилия! – негодующе воскликнула Онория. Маркус решил не обращать на неё внимания и повернулся в сторону её кузины.
– Вот как, мисс Ройл? Её забота обо мне греет мое сердце.
– Маркус, – вмешалась Онория. – Прекрати прямо сейчас.
– А она чрезвычайно упрямое создание, – не унимался тот.
– Маркус Холройд, – сурово сказала Онория, – если ты сию минуту не перестанешь насмехаться надо мной, я сообщу миссис Ройл, что ты
жаждешьпереехать в Брикстэн на время своего выздоровления.
Маркус замер, пытаясь сдержать смех. Он поглядел на мисс Ройл, которая тоже старалась не рассмеяться. Они оба проиграли в этой схватке.
– Миссис Ройл мечтает продемонстрировать свои навыки по уходу за больными, – добавила Онория с чертовски безмятежной улыбкой.
– Ты победила, – сказал Маркус, откидываясь на диванные подушки. Смех вызвал приступ кашля, и у него ушла минута на то, чтобы прийти в себя.
– Как долго ты вчера находился под дождём? – потребовала ответа Онория. Она встала и потрогала его лоб. Интимность этого жеста удивила мисс Ройл, которая широко раскрыла глаза.
– У меня жар? – спросил Маркус.
– Не думаю. – Но в голосе её звучало колебание. – Ты теплее обычного. Наверное, тебе нужно одеяло.
Маркус хотел сказать, что в этом нет необходимости, но вдруг подумал, что одеяло пригодилось бы на самом деле. Ему было странным образом приятно, что она предложила это. Поэтому он кивнул.
– Я принесу, – мисс Ройл вскочила на ноги. – Я видела горничную в холле.
Когда она вышла, Онория села на место, глядя на него с тревогой в глазах.
– Прости меня, – сказала она, едва они остались наедине. – Мне так жаль, что с тобой такое произошло.
Он отмахнулся от её извинений:
– Со мной всё будет в порядке.
– Ты так и не сказал мне, как долго пробыл под дождём, – напомнила она.
– Час? – предположил он. – Или два.
Онория испустила душераздирающий вздох.
– Прости меня, – повторила она.
Он ухмыльнулся:
– Ты это уже говорила.
– Да, я….
Маркус хотел снова улыбнуться, поскольку разговор получался смешной, но его прервал очередной приступ кашля.
Она тревожно всмотрелась в него:
– Может, тебе стоит переехать в Брикстэн?
Маркус ответил ей взглядом, говорившим «ни за что на свете».
– Я волнуюсь, потому что ты здесь совершенно один.
– Онория, – удалось ему выговорить, кашлянув ещё дважды. – Ты скоро вернёшься в Лондон. Миссис Ройл приятнейшая из соседей, в чём я убеждён, однако я предпочитаю болеть в собственном доме.
– Да, – согласилась Онория, покачав головой, – не говоря уже о том, что дай ей волю, и она обвенчает тебя с Сесилией ещё до конца месяца.
– Кто-то говорит обо мне? – жизнерадостно спросила мисс Ройл, входя в комнату с тёмно-синим одеялом.
Маркус тут же зашёлся в кашле, на этот раз немного притворном.
– Вот и я, – сказала Сесилия. Она подошла, держа в руках одеяло, но, кажется, не знала, что с ним делать дальше.
Она обратилась к Онории:
– Наверное, тебе следует помочь ему.
Онория взяла у неё одеяло, разворачивая его на ходу.
– Вот так, – тихо проговорила она, склонившись над Маркусом, чтобы раскинуть мягкую ткань. Она слегка улыбнулась, подтыкая края. – Не тесно?
Маркус покачал головой. Странное ощущение, когда о тебе заботятся.
Выполнив свою задачу, девушка выпрямилась, набрала воздуха и объявила, что ему нужен чай.
– О, да, – согласилась мисс Ройл. – Самое то.
На сей раз Маркус не стал даже пытаться протестовать. Он был убеждён, что представляет собой самое жалкое зрелище, закутанный в одеяло, с ногой на столике. Граф боялся представить, о чём думают дамы во время его кашля. Однако, оказалось довольно приятно оказаться предметом чьих-то забот, и если Онории хочется настаивать на чае, он с удовольствием осчастливит её, выпив чашку.
Маркус подсказал ей, где искать шнур сонетки, и она вызвала горничную.
– Хирург осматривал твою ногу? – спросила она.
– Нет необходимости, – отвечал он. – Нога не сломана.
– Ты уверен? С этим шутить не стоит.
– Я уверен.
– Мне было бы спокойнее, если бы….
– Онория, успокойся! Перелома нет.
– А сапог?
– Сапог? – Мисс Ройл выглядела озадаченно.
– Боюсь, что сапог спасти не удалось, – ответил Маркус.
– О, Боже, – сказала Онория. – Я так и думала, что его придётся разрезать.
– Разрезать сапог? – эхом подхватила мисс Ройл. – Какой ужас.
– У него ужасно опухла лодыжка, – пояснила ей Онория. – Другого выхода не было.
– А как же с сапогом? – не успокаивалась мисс Ройл.
– Не самая моя любимая пара, – вставил Маркус, чтобы подбодрить бедняжку мисс Ройл, которая выглядела так, словно кто-то обезглавил щенка.
– Интересно, а можно ли сшить только один сапог, – задумчиво проговорила Онория. – Парный к оставшемуся. Тогда можно будет избежать утраты.
– О, нет, не получится. – Мисс Ройл, очевидно, являлась знатоком в этом деле. – Подобрать точно такую же кожу совершенно невозможно.
От развёрнутой дискуссии об обуви Маркуса избавило появление миссис Уэзерби, которая на протяжении долгих лет являлась его домоправительницей.
– Я начала готовить чай ещё до того, как вы о нём спросили, – объявила она, входя с подносом.
Маркус улыбнулся, совсем не удивившись. Она всегда так поступала. Он представил экономку Онории и мисс Ройл. Миссис Уэзерби приветствовала Онорию, засияв от радости.
– О, вы должно быть сестра мастера Дэниела, – воскликнула она, расставляя приборы.
– Да, – ответила Онория с радостью. – Вы его знаете?
