– «Милый»?
Какое невыразительное слово.
– Это лучше, чем «противный».
В этом месте другой мужчина сжал бы её в объятиях и детально показал, насколько «противным» он может быть. И Маркус был достаточно «противным», чтобы вообразить эту сцену в мельчайших подробностях. Но он ещё не вполне оправился после лихорадки, не говоря уж об открытой двери и матери Онории, которая находится где-то поблизости. Поэтому он просто сказал:
– Что ещё ты принесла мне почитать?
Это гораздо более безопасное направление разговора, особенно если учитывать тот факт, что Маркус провёл большую часть дня, убеждая себя, что поцелуй не имел ничего общего с плотским желанием. Просто некое затмение, минутная вспышка безумия, вызванная слишком сильными эмоциями.
К несчастью, в данный момент от этого аргумента не осталось камня на камне. Онория придвинулась, чтобы достать книги, не вставая, и это означало, что её бёдра оказались очень близко к… ну, к его бёдрам, если говорить точно. Между ними находились простыня и одеяло, не говоря уже о его рубашке, её платье и, Бог его знает, что ещё было надето на ней под тем платьем, но – силы небесные! – Маркус никогда не чувствовал близости другого человека так, как сейчас.
Но он всё не был уверен в том, что происходит.
– «Айвенго», – произнесла Онория.
О чём она говорит?
– Маркус! Ты меня слушаешь? Я принесла тебе «Айвенго». Его написал сэр Вальтер Скотт. Ну, разве это не интересно?
Маркус заморгал. Он явно что-то прослушал. Онория открыла книгу и пролистала первые страницы.
– Его имени здесь нет. Не могу найти. – Она перевернула книгу. – Просто написано «Автор «Уэверли». Взгляни, даже на корешке.
Он кивнул, чтобы оправдать её ожидания. Но в то же время он не мог отвести глаз от её губ, которые были сложены наподобие бутона. Онория так делает, когда задумывается.
– Я не читала «Уэверли», а ты? – спросила она, её глаза сияли.
– Не читал, – ответил Маркус.
– Думаю, мне следует прочесть эту книгу, – пробормотала она. – Моя сестра говорит, что ей она понравилась. Но, так или иначе, я принесла тебе не «Уэверли», а «Айвенго». Вообще-то, здесь только первый том. Я не видела смысла тащить все три.
– Я уже читал «Айвенго», – сообщил Маркус.
– Ой. Ну, тогда эту откладываем. – Она поглядела на следующую книгу.
А Маркус продолжал смотреть на неё.
Ресницы Онории. Как он раньше не замечал, какие они длинные? Довольно странно, поскольку она не пользуется краской, которую обычно накладывают на длинные ресницы. Наверное, именно поэтому он не замечал их, они длинные, но не тёмные.
– Маркус? Маркус!
– М-м-м?
– С тобой всё в порядке? – Онория наклонилась, глядя на него с тревогой. – Ты как-то покраснел.
Маркус откашлялся:
– Ещё немного воды с лимоном, пожалуйста.
Он отпил глоток, затем другой, на всякий случай. И спросил:
– Тебе не кажется, что здесь жарко?
– Нет, – ответила Онория. – Мне не жарко.
– Я уверен, что это пустяки. Я…
Но она уже приложила руку к его лбу:
– Ты не горячий.
– Что ещё ты мне принесла? – поспешно спросил Маркус, кивая на книги.
– Ах, да, вот… – Она взяла ещё один томик и прочитала заглавие. – «История Крестовых походов с целью покорения и овладения Святой Землёй». О, Боже!
– В чём дело?
– Я принесла только второй том. Ты не можешь с него начать. Так ты пропустишь осаду Иерусалима и всё о норвежцах.
Нужно сказать, сухо подумал Маркус, что ничто так не остужает мужскую страсть как упоминание о Крестовых походах. Однако…
Он вопросительно посмотрел на Онорию:
– Норвежцы?
– Это малоизвестный факт, – сказала она, пролистывая не меньше десятилетия одним движением руки. – О нём едва упоминается.
Онория посмотрела на Маркуса и заметила то, что должно было означать выражение удивления.
– Я увлекаюсь историй крестоносцев, – пояснила она, пожимая плечами.
– Это …. замечательно.
– Как насчёт «Жизни и смерти кардинала Уолси»? – спросила она, держа другую книгу. – Нет? Я также захватила «Историю начала, развития и завершения Американской революции».
– Ты действительно считаешь меня занудой, – упрекнул её Маркус.
Онория с осуждением посмотрела него:
– В Крестовых походах нет ничего скучного.
– Но ты принесла мне только второй том, – напомнил он.
– А я могу вернуться и поискать первый том.
Маркус решил воспринимать её слова как угрозу.
– Ах, вот. Погляди. – Онория ликующе протянула тоненький томик, который мог бы уместиться в кармане. – Это Байрон. Наименее скучный человек на земле. Так мне говорили. Я никогда с ним не встречалась.
Она открыла книгу на титульном листе.
– Ты читал «Корсара»?
– В день его публикации.
– Ох, – она нахмурилась. – Вот ещё один роман сэра Вальтера Скотта. «Певерил Пик». Он довольно длинный. Тебе хватит на какое-то время.
– Думаю, я остановлюсь на мисс Баттерсуорт.
– Как пожелаешь. – Во взгляде Онории читалось «она всё равно тебе не понравится ни при каких обстоятельствах». – Это книга моей матери. Но она сказала, что ты можешь оставить её у себя.
– По крайней мере, это роман вновь разожжет во мне любовь к пирогу с голубями.
Девушка рассмеялась
– Я попрошу повариху приготовить его тебе на завтра, когда мы уедем. – Она внезапно посмотрела на него. – Ты же знаешь, что мы завтра уезжаем в Лондон?
– Да, твоя мать мне говорила.
– Мы бы не уехали, если бы не были уверены в том, что ты выздоравливаешь, – заверила его Онория.
– Знаю. И я уверен, что у вас много дел в городе.
Онория поморщилась:
– На самом деле, это из-за репетиций.
– Репетиций?
– Перед…
О, нет.
– … музыкальным вечером.
Музыкальные вечера Смайт-Смитов. Мысль о них довершила дело, начатое крестоносцами. Ни один живой мужчина не в состоянии пребывать в романтическом настроении, когда его посещает воспоминание о вечерах Смайт-Смитов или возникает угроза их посещения.
– Ты по-прежнему играешь на скрипке? – из вежливости спросил Маркус.
Она насмешливо посмотрела него:
– Вряд ли я успела бы освоить виолончель за последний год.
