– Со всеми нами, – тихо поправила её Онория.
– Да, но это я не хотела выступать на сцене. Вам с Дейзи всё равно.
– Не понимаю, какое это имеет отношение.
– Не знаю, – простонала Айрис. – Но мы должны были сделать это вместе. Ты сама так говорила. Ты повторяла это каждый день. И если мне предстоит проглотить свою гордость и испытать унижение на виду всех моих знакомых, то Сара тоже должна быть здесь.
Тут вошла Дейзи.
– Что происходит? – Спросила она. – Почему Айрис расстроилась?
– Сара не пришла, – пояснила Онория.
Дейзи взглянула на каминные часы:
– Как невежливо с её стороны. Она опаздывает уже на полчаса.
– Она не придёт, – устало произнесла Айрис.
– Мы не знаем этого наверняка, – добавила Онория.
– Что значит, «она не придёт»? – повторила Дейзи. – Она не может пропустить концерт. Как мы будем играть фортепианный квартет без фортепиано?
В комнате воцарилось молчание. Айрис вздохнула:
– Дейзи, ты просто гений.
Дейзи была польщена, но всё равно переспросила:
– Правда?
– Мы можем отменить концерт!
– Нет, – Дейзи быстро затрясла головой. Она повернулась к Онории. – Я не хочу этого делать.
– Но у нас не остаётся выбора, – наседала Айрис с глазами, блестящими от восторга. – Как ты и сказала. Мы не можем исполнять фортепианный концерт без фортепиано. О, какая Сара умница.
Онорию этим убедить не удалось. Она любит Сару, но ей было трудно вообразить, как та планирует нечто подобное, при сложившихся обстоятельствах.
– Ты действительно считаешь, что она так поступает, пытаясь отменить выступление?
– Я не знаю, почему она это делает, – честно призналась Айрис. – Но я так счастлива…
На мгновение она даже потеряла дар речи.
– Я свободна! Мы свободны! Мы…
– Девочки! Девочки!
Айрис замолчала на полуслове, и они все одновременно обернулись к двери. Мать Сары, тётя Шарлотта, всему миру известная как леди Плейнсуорт, торопливо вошла в комнату. За ней следовала молодая темноволосая женщина, одетая в простое платье хорошего покроя, выдававшее в ней гувернантку.
У Онории появилось неприятное чувство.
Которое не имело отношения к незнакомке. Она выглядела очаровательно, хотя была явно смущена тем, что её втянули в семейные разборки. А вот блеск в глазах тёти Шарлотты не предвещал ничего хорошего.
– Сара заболела, – объявила она.
– О, нет, – воскликнула Дейзи, театрально падая в кресло. – Что же нам делать?
– Я её убью, – шёпотом пообещала Онории Айрис.
– Разумеется, я не допущу отмены концерта, – продолжила тётя Шарлотта. – Я бы не пережила подобной трагедии.
– Сара тоже не переживёт её, – поклялась Айрис.
– Вначале мне пришла в голову мысль нарушить традицию и пригласить одну из участниц прошлых лет, но в квартете не было ни одной пианистки с 1816 года, когда играла Филиппа.
Онория благоговейно смотрела на тётю. Неужели она действительно помнит такие подробности или всё-таки ведёт записи?
– Филиппа сейчас в положении, – напомнила Айрис.
– Я знаю, – ответила тётя Шарлотта. – Ей осталось не больше месяца, и она, бедняжка, очень поправилась. Она бы справилась со скрипкой, но к пианино ей не подойти.
– А кто играл до Филиппы? – Спросила Дейзи.
– Никто.
– Быть такого не может, – усомнилась Онория.
За восемнадцать лет концертов Смайт-Смиты явили миру всего двух пианисток?
– Так и есть, – подтвердила тётя Шарлотта. – Я сама была удивлена. Я перечитала все программки, чтобы удостовериться. Обычно выступали две скрипки, альт и виолончель.
– Струнный квартет, – зачем-то сказала Дейзи. – Классический состав.
– Значит, мы отменяем концерт? – спросила Айрис, и Онории пришлось бросить на неё предупреждающий взгляд. Айрис слишком явно радовалась представившейся возможности.
– Ни за что, – произнесла тётя Шарлотта и указала на женщину возле себя. – Это мисс Уинтер. Она заменит Сару.
Девушки дружно повернулись к темноволосой незнакомке, которая тихо стояла рядом немного позади тёти Шарлотты. Если описывать её одним словом, то она была просто прекрасна. Всё в ней было идеально, от блестящих волос до молочно-белой кожи. Лицо в форме сердечка, полные розовые губы и столь длинные ресницы, что Онории подумалось, они могут касаться бровей, когда мисс Уинтер открывает глаза слишком широко.
– Ну, по крайней мере, на нас никто даже смотреть не станет, – шепнула Онория Айрис.
– Мисс Уинтер наша гувернантка, – пояснила тётя Шарлотта.
– Она играет на фортепиано? – спросила Дейзи.
– В противном случае я не привела бы её сюда, – нетерпеливо ответила тётя.
– Это трудный квартет, – сказала Айрис тоном, граничившим с грубостью. – Очень трудный. Очень-очень…
Онория толкнула её локтем в бок.
– Она уже знает его, – ответила тётя Шарлотта.
– Знает? – Айрис обратилась к мисс Уинтер с неверием и даже некоторым отчаянием. – Вы его знаете?
– Не очень хорошо, – приятным голосом отозвалась мисс Уинтер, – но мне приходилось играть некоторые его части.
– Но программки уже напечатаны, – сделала последнюю попытку Айрис. – Там фортепианную партию исполняет Сара.
– К чёрту программку, – с раздражением вымолвила тётя Шарлотта. – В самом начале мы сделаем объявление. Так всегда поступают в театре.
Она махнула рукой в сторону мисс Уинтер, нечаянно задев её плечо:
– Считайте её дублёром Сары.
После невежливого момента молчания Онория сделала шаг вперёд.
– Добро пожаловать, – сказала она с твёрдостью, достаточной для того, чтобы Айрис и Дейзи поняли, что им придётся последовать её примеру. – Рада познакомиться.
Мисс Уинтер сделала небольшой книксен:
– Я также, э-э-э…
– О, прошу нас простить, – ответила Онория. – Я леди Онория Смайт-Смит. Но если вы станете играть с нами, то прошу называть нас по имени.
Она указала на кузин:
– Это Айрис и Дейзи. Смайт-Смиты, разумеется.
– Как и я была когда-то, – заметила тётя Шарлотта.
– Меня зовут Анна, – сказала мисс Уинтер.
– Айрис играет на виолончели, – продолжила Онория. – А мы с Дейзи скрипачки.
– Я оставляю вас четверых репетировать, – заявила тётя Шарлотта, направляясь к двери. – У вас впереди долгий вечер.
