– Лорд Чаттерис. – Бриджертон приветствовал его вежливым кивком. Кивком и взглядом. Будь Маркус в хорошем настроении, он смог бы пояснить, что именно раздражало его в этом взгляде. Но настроение Маркуса было
нехорошим. Вернее, оно
былохорошим, несмотря на то, что он только что подвергся пытке самым худшим исполнением Моцарта из всех возможных.
И неважно, что сегодня он потерял часть слуха, все остальные его чувства звенели от счастья. Он сидел на своём месте и любовался Онорией. Если на репетиции она была угрюмым воином, то на концерте девушка предстала в облике счастливого солдата. Она улыбалась на протяжении всего концерта, и Маркус знал, что улыбка её адресовалась не зрителям и не музыке. Она улыбалась людям, которых любила. И на короткое мгновение он смог вообразить, что принадлежит к числу этих людей.
В его сердце она улыбалась для него.
А теперь Онория стояла и улыбалась Колину Бриджертону, с его знаменитым очарованием и зелёными глазами. Однако это ещё можно было бы перенести. Но когда Колин Бриджертон стал улыбаться ей….
Есть вещи, с которыми просто невозможно примириться.
Прежде чем он смог вмешаться, Маркусу пришлось выпутаться из беседы с Фелисити Фезерингтон, а точнее, с матерью Фелисити, которая держала его буквально в тисках. Возможно, он был невежлив. Нет, он совершенно точно был груб, но побег от Фезерингтонов трудно обставить с тактом и утончённостью.
Наконец, практически вырвав руку из цепкой хватки миссис Фезерингтон, он подошёл к Онории, которая вся сияла, весело смеясь с мистером Бриджертоном.
Маркус собирался вести себя цивилизованно. Действительно собирался. Но как раз, когда он подходил, Онория сделала шаг в сторону, и он заметил выглядывающий из-под оборок юбки красный атлас.
Её счастливые красные туфельки.
Маркуса бросило в жар.
Он не хотел, чтобы другой мужчина видел эти туфельки. Не хотел, чтобы другой мужчина даже знал о них.
Он видел, как она вернулась на прежнее место, соблазнительный отблеск красного снова скрылся под юбкой. Маркус шагнул вперёд и произнёс тоном более холодным, чем намеревался:
– Леди Онория.
– Лорд Чаттерис, – приветствовала она его.
Маркус ненавидел, когда Онория обращалась к нему официально.
– Какая приятная встреча, – её тон подразумевал вежливое знакомство или очень дальнее родство. – Вы знакомы с мистером Бриджертоном?
– Знаком, – лаконично подтвердил он.
Они обменялись кивками и, видимо, на этом исчерпали общение.
Маркус ожидал, что Бриджертон извинится и уйдёт, поскольку тот явно понимал, что от него хотят. Но этот нахал просто стоял и ухмылялся, словно ему всё равно.
– Мистер Бриджертон как раз говорил… – начала Онория. И в то же время Маркус произнёс:
– Прошу извинить, но я бы желал поговорить с леди Онорией наедине.
Маркус говорил громче, и ему удалось завершить фразу. Поэтому Онория закрыла рот и погрузилась в молчание.
Мистер Бриджертон оценивающе взглянул на него, задержав взгляд ровно настолько, чтобы Маркус стиснул зубы, и затем, словно ни в чём не бывало, снова стал излучать очарование, отвесив изящный поклон:
– Разумеется. Я как раз понял, что больше всего на свете хочу лимонаду.
Улыбнулся и был таков.
Онория дождалась, пока мистер Бриджертон отойдёт достаточно далеко, и повернулась к Маркусу со свирепым лицом.
– Это было невероятно грубо с твоей стороны.
Маркус ответил её суровым взглядом:
-В отличие от своего брата Грегори, этот мистер Бриджертон вовсе не юнец.
– О чём ты говоришь?
– Ты не должна с ним флиртовать.
Онория раскрыла рот от изумления:
– Я не флиртовала с ним.
– Конечно, флиртовала, – возразил Маркус. – Я наблюдал за тобой.
– Нет, не наблюдал, – огрызнулась Онория. – Ты болтал с Фелисити Фезерингтон!
– Которая ниже меня на целую голову. Я видел поверх неё.
– Чтобы ты знал, – зарычала Онория, не в силах поверить, что именно он ведёт себя как обиженная сторона, – это твоя тётушка подозвала его сюда. Ты хочешь, чтобы я нагрубила ему, когда он находится у меня в гостях? На концерте, куда его, смею заметить, пригласили?
Насчёт последнего Онория была не слишком уверена, но она не могла представить, чтобы её мать не пригласила одного из Бриджертонов.
– Моя тётушка?
– Леди Данбери. Твоя пра-пра-пра-пра…
Маркус уставился на неё.
– … пра-пра-пра-пра… – продолжила Онория лишь бы поддразнить его.
Маркус тихо выругался и проговорил более пристойным тоном:
– Она ведьма.
– А мне она нравится, – выступила в защиту графини Онория.
Маркус ничего не ответил, но выглядел он разъярённым. И Онория думала лишь об одном: почему? Почему он так злится? Это она влюблена в человека, который рассматривает её только как тяжкое бремя. Бремя, с которым у него сложилась приятная дружба, но всё-таки бремя. Даже теперь он руководствовался только своим глупым обещанием Дэниелу, распугивая неподходящих поклонников.
Если он её не любит, то, по крайней мере, должен перестать отнимать у неё надежду найти счастье с кем-то другим.
– Я ухожу, – объявила Онория, поскольку просто не могла больше выдержать. Она не хотела видеть ни его, ни Дейзи, ни Айрис, ни маму, ни даже мистера Бриджертона, который стоял в углу со своим лимонадом, переговариваясь со старшей сестрой Фелисити Фезерингтон.
– Куда ты собралась? – потребовал ответа Маркус.
Онория промолчала. Его это не касается.
Она ушла, не оглядываясь.
Чёрт побери.
Маркусу хотелось выбежать из комнаты след за ней, но это выглядело бы скандально. Ему также хотелось верить, что никто не заметил их ссоры, но несносный Колин Бриджертон скалил зубы в углу над своим лимонадом да ещё леди Данбери, с её всезнающим выражением лица, на которое Маркус обычно не обращал внимания.
Но на этот раз у него возникло подозрение, что именно она как-то подстроила его падение.
Когда же надоедливый мистер Бриджертон издевательски помахал ему перевязанной рукой, Маркус счёл, что с него достаточно, и стремительным шагом вышел в те же двери, за которыми исчезла Онория. К чёрту слухи. Если кто-то заметит, что они ушли вдвоём, и станет беспокоиться об этом, то вполне вероятно, что от него потребуют жениться на Онории.
А за ним дело не станет.
Обыскав сад, гостиную, музыкальную комнату, библиотеку и даже кухни, Маркус обнаружил Онорию в её комнате, чьё расположение он заставлял себя забыть. Но он провёл в Уинстед Хаус столько времени, что знал, где находятся личные комнаты, и, обойдя все остальные помещения в доме, он задумался, неужели Онория не ожидала, что он найдёт её там?
