Сжимаю пальцами руль, завожу двигатель нажатием кнопки, говорю:
— Сделай одолжение просто заткнись и выметайся из машины, — Дина ежится, но мне плевать, я не хочу анализировать, просто позволяю ярости течь по венам. У меня такое ощущение, что весь мой организм пропитан ядом. Начинаю думать, когда пройдет ярость меня самого не останется, до того нервы оголены, словно искрящиеся провода.
— Андрей, я искала тебя в университете, я приезжала, но тебя не было, — прерываю ее резко, потому что нихуя она не искала, она просто уехала решив таким образом за меня, за нас двоих, стараюсь не перейти на крик, сдерживаюсь, горько усмехаясь при этом:
— Дина, я думал между нами и правда что-то настоящее было, — вижу ее зареванные глаза, не хочу быть с ней ни минуты в замкнутом пространстве, выхожу из машины, с силой захлопывая дверь. Вдыхаю свежий вечерний воздух, стараюсь взять себя в руки. Душу раздирают множество противоречивых эмоции, и для меня удивительно, что я себе их позволяю, вот так, открыто, не загоняя все это дерьмо внутрь своей черепной коробки, как я привык всегда это делать, защищаясь.
Мне хочется понять какого "хуя" Дина это сделала и одновременно не хочется слышать от нее никаких оправданий!
Дина не смело выходит из машины, обхватывая себя руками, останавливается напротив меня.
— Андрей, выслушай меня тебе станет легче …., - снова не даю ей говорить, повышаю голос не в силах держать себя в руках, поворачиваюсь к капоту опираясь двумя руками, уже не сдерживаюсь:
— Блядь, да не станет мне легче, поняла?! Не станет!!!! — почти ору, — Ты обманула меня, лишила сына, кто мне вернет упущенное время? Не знаешь? Кто, сука, мне вернет те мгновения, когда ребенок рос и развивался, кто, блядь?! Я никогда не смогу этого понять с какой стороны на это не посмотри!
Дина нервно сглатывает, а меня накрывает по — новой:
— Я заберу сына, у него будет моя фамилия, жить пацан со мной будет, нахуй ему такая мать, которая его отца лишила, — сразу решаю озвучить ей то, что решил еще там в коридоре пока ждал ее. Пацан нормальный, я сумею найти к нему подход, научусь, блядь, раз меня лишили возможности видеть как он растет, вообще всего лишили. Просто не спросили, как будто я не принимал во всем этом процессе участия.
— Нет, Андрей пожалуйста, — по щекам Дины льются слезы, и она теряет контроль над собой переходит на крик, — ты не сможешь, у нас в стране закон на стороне матери!
— Вот увидишь, что из себя в нашей стране представляет закон, когда у тебя много денег и связей, — Дина бросается на меня с кулаками, бьет по спине, и я, разворачиваясь, моментально перехватывая ее ладони одной рукой, чувствую, что она коленкой хочет меня оттолкнуть меня, но сразу же разворачиваю ее и прижимаю к машине, блокируя при этом любое движение, нависая над ней, как скала, подавляя собой
— Ты не сделаешь это! — смотрит на меня ненавистными глазами, а я сжимаю свободной рукой ее шею, добавляю:
— Этого, не сделаю, — сжимаю при этом шейные позвонки сильнее, мне хочется свернуть ей шею настолько сильно ненавижу я ее в этот момент.
Дина начинает задыхаться, лицо краснеет.
Немного ослабеваю хватку на шее, завершая наш разговор:
— И я заставлю тебя пожалеть о том, что ты сделала, заберу у тебя то, что ты забрала у меня!
Отталкиваю ее от машины, мне настолько херово, что я хочу побыстре уехать. Дина откашливается, сползает на землю, обхватывая себя руками, выглядит "дерьмово".
А я ненавижу ее и себя, а также все вокруг.
— Я была не права, Андрей, прости меня, — старается оправдать себя, а я никогда в жизни не чувствовал себя настолько "разбалансированным" мне просто нужна передышка, слишком много на меня навалилось, силы на исходе и у меня нет никаких соображений, кроме как напиться, чтобы восполнить скудный резерв своего эмоционального состояния.
— Я сейчас заплачу "динамо", спектакль сейчас разыгрывать не стоит, — ощущение что я разваливаюсь на части
— Я не хотела привязывать тебя к себе ребенком, ты не представляешь как мне было тяжело первое время растить его одной, ты ничего не знаешь!
— Только не надо сейчас искать виноватого и переводить стрелки! — я понимаю что в данный момент я ненавижу Дину каждой клеткой своей души, даже больше, я ее презираю, мне хочется вырвать из ее груди черствое сердце и расколоть на части. Потому что мое, похоже, уже давно разлетелось на мельчайшие осколки от таких новостей!
— Нет, я не это хотела сказать, я…я… не смогла мне не хватило духу, прости меня пожалуйста, Андрей, — Дина встает и делает шаг в мою сторону, но я отступаю. Не в силах смотреть больше на то как жалко Дина оправдывается, и чтобы просто не убить, сажусь в машину и уезжаю.
Заебись вечер получился. Помог, блядь. Про сына узнал, вообще, случайно, и не окажись меня там, в этой "гребаной" больнице, я вообще о его существовании никогда не узнал бы!
Сердце колит от вопиющей несправедливости.
"Какого "хуя" ты мне ничего не сказала?"
Еду по ночной Москве в полном "раздрае". Никогда не плакал, а тут от бессилия жму педаль газа по полной, превышая ограничение скорости почти в два раза, в глазах щипет от влаги.
Если бы не уехал со стоянки этой больницы, я бы просто ее убил, прямо там. Как она убила во мне все живое, когда я пацана увидел спустя столько лет….
"Сколько ему, лет четырнадцать — пятнадцать? Зря не задушил ее и разомкнул ладони"
Там на стоянке, думал сломаю ее волю, а на деле сломался сам.
В заднее стекло автомобиля замечаю, что за мной с мигалками едет патруль и по громкоговорителю просит остановится на обочине.
Блядь! Их мне не хватало. Выхожу из машины. Поднимаю руки, стараюсь выдавить улыбку, получается хреново.
Человек в форме подходит, представляется, просит документы, внимательно рассматривая мою физиономию.
Да, блядь, чувак, яя хреново выгляжу и предпочел бы быть в жопу пьяным, сдать вам права, остаться без машины, чем узнать вот так случайно, что у меня оказывается все это время ребенок рос, а я и не знал, потому что одна "ебанутая" женщина решила, что может воспитать его одна. Пиздец, отличный ход.
