— Ну я же не думала, что ты будешь трахать меня как одичалый, — все еще говоря возмутительным тоном, Соня вытирает губы полотенцем.
За годы жизни с Ирой я привык к бабским истерикам, у меня на них иммунитет. Застегиваю пуговицы на рукавах, параллельно рассматривая обнаженное тело красотки. Теперь оно мне не кажется мне таким привлекательным, даже вызывает отвращение.
Не вижу смысла оправдываться, мне, честно сказать, похуй. Кладу купюры на стол, перед тем как покинуть номер сообщаю:
— Сонь, номер оплачен до утра, можешь остаться, — не знаю ответила ли что-то девица.
Я спускаюсь вниз, сажусь в машину, еду в свое холостяцкое логово, единственное желание, смыть с себя следы ночных приключений.
В своей холостяцкой квартире, после душа выхожу на балкон, сон не приходит.
Устраиваюсь в кресле, которое установил тут специально, чтобы наблюдать за тишиной ночного города и почему-то снова вспоминаю Дину.
По сути, моя первая любовь, после нее я потом не сильно — то и заморачивался, ни одну не добивался. Подумал тогда после того, как она решила закончить отношения, ничего не сказав, что она последняя баба, за кем я откровенно тащился "ссаной" тряпкой, больше такого себе не позволял никогда.
Поговаривали что Дина родила ребенка, а значит вышла замуж. Потом развелась, раз с Егором мутит, и снова собралась замуж.
Закурил. Впервые за последние десять лет.
Глава 3
Дина
После того как мы покинули ресторан, я наконец-то перестала ощущать на себе странный взгляд Андрея. Судя по всему, у него все хорошо. Не ожидала, что клиентом окажется он: за столько лет в этом городе мы ни разу не пересекались, я не хотела знать, как у него дела, не искала встреч, мы жили каждый своей жизнью.
Как- то просто решила давно, что жизнь этого человека меня не касается, и я в нее не собираюсь лезть, потому что уже однажды пообещала себе, что это мой выбор и я не буду никому навязывать себя и своего ребенка. Меня так родители воспитали.
Так получилось, что с Андреем мы учились в одном университете, но на разных факультетах. Конечно, Андрей был «звезда» экономического, и я не могла понять, как я скромная девушка из Владимира, которая едва сводила концы с концами, стараясь в свободное время подрабатывать где только можно, чтобы не умереть с голоду, заинтересовала главного «пижона» университета.
Я честно, старалась не поддаваться, игнорировала его, но в конце концов, поняла, что не могу больше сопротивляться самой себе: Андрей мне нравился, очень. По сути, моя первая любовь и мой первый мужчина. Я понимала, что у него интерес ко мне, не более и, возможно, его внимание обусловлено тем, что он захочет весело провести со мной время, а потом как надоевшую игрушку выкинуть, но все равно кинулась с головой в этот омут.
Почему-то даже не удивилась, когда после трех месяцев наших отношений и успешно завершенной сессии в придачу, сидела на унитазе со спущенными штанами и смотрела на две полоски теста, понимая, что это только моя ответственность.
С Андреем мы предохранялись, считали безопасные дни, все как рассказывала Маринка. А у нее опыта общения с противоположным полом было куда больше моего, мне не было основания ей не верить.
Это сейчас я понимаю, что нет никаких "безопасных" дней, а тогда я в них свято верила. Помню, что испугалась, но твердо решила, что аборт делать не буду.
С Андреем поговорить не получилось, зато Ирина, которая училась с ним на одном курсе, сказала, что не честно «привязывать» к себе парня таким образом.
Не скажу, что слова Ирины на меня как-то подействовали, скорее слова Маринки, которая считала, что ребенок — это обуза, что мне надо учиться, и таких «Андреев» будет у меня еще полно.
Потом уехала к родителям на все лето, а там беременность стала заметной, мама не пустила обратно, на семейном совете было решено — воспитаем сами, руки, ноги есть. Андрей не искал меня, скорее всего с началом учебы увлекся кем-то еще. Да мы и встречались несколько месяцев всего, он не говорил о любви, я тоже, хотя была по уши в него влюблена.
А потом у меня родился сын. Когда увидела в первый этот сморщенный комочек, то глазам не поверила, неужели у меня есть теперь мое крикливое и беспокойное счастье.
Я его с первых дней жизни полюбила, хотя были моменты, когда я плакала ночами, чувствуя себя одинокой, а потом забылось как-то. Я сильная. Я смогла. И пусть не сразу, но после академического, на заочном я доучилась, диплом получила, жила с родителями.
— Дина, ты, устала? — Егор вывел меня из воспоминаний прошлого, нежно дотронувшись до плеча, и я, повернув голову, видя его взволнованный взгляд, улыбнулась, говоря:
— Немного, — Егор одной рукой держа руль, второй начинает гладить колени, настраивая меня на продолжение сегодняшнего вечера не громко произносит:
— Очень скучаю Дин, оставайся с ночевкой, — я никогда не ночую у Егора и не только потому, что дома сын, он, по сути взрослый мальчик, просто в своей кровати мне всегда засыпать комфортнее, уточняю:
— Нет, Егор, ты знаешь, сын дома, не хочу чтобы он ночевал один, — я видела, что Егор хмурится, но руку не убирает, продолжая движения выше.
Закрываю глаза, стараясь расслабиться.
Егор живет почти в центре, мы довольно быстро оказываемся в просторной трех комнатной квартире. Едва за нами закрывается входная дверь, Егор не медлит, расстегивая мою рубашку, а губы прокладывают дорожку по краю бюста. Закрываю глаза поддаваясь желанию.
— Хочу твою грудь, — Егор срывает с меня одежду, бросает на пол бюст, касается соска языком, я выдыхаю, получается, как стон. Егор довольно улыбается, целует вторую грудь, втягивая сосок в себя.
Он никогда не был терпеливым, его ласки быстро заканчиваются, не успев начаться, мне требуется больше времени, чтобы настроиться, мы перемещаемся на диван в гостиной.
Стягиваю белье, чувствую напряжение Егора, он старается быстрее начать, тыкая в меня разгоряченной плотью, чуть надавливая, потом еще раз, и еще, прежде чем удается понять, куда надо.
Он всегда входит резко и до упора, это причиняет дискомфорт, а может это моя такая особенность, я долго настраиваюсь на интимную часть, мне требуется больше прикосновений. В любом случае, я знаю весь процесс от и до, потому просто отдаюсь порывам страсти своего спутника.
Его дыхание обжигает шею, я шире развожу ноги, чтобы облегчить не совсем комфортные для себя ощущения. Егор всегда вдалбливается так, будто забивает гвозди, но по какой то причине, они все никак не хотят достигать цели, и он предпринимает попытки вновь, толкаясь сильнее. Только когда он замирает внутри меня и тяжело дышит мне в волосы я уверена, что порцию удовольствия он получает именно в это самое мгновение, в отличии от меня — мне редко удается расслабиться. Я испытываю приятные ощущения, но не могу дойти до пика, потому что мне нужно себя трогать, чего я не стала делать в этот раз.
