— Уходи, — не обращая внимания на мои слова, Ира скидывает пальто, туфли на шпильке и на носочках следует в комнату без приглашения, двигаясь с грацией кошки, будто уже приготовила для меня порцию "ядовитых и отравленных желчью слов"
Правду ведь говорила в деревне у родителей мудрая старушка Клавдия Сергеевна — наглость второе счастье.
Ира проходит в гостиную, рассматривает диван, обстановку в комнате, останавливая взгляд на рамке, где на фото я с сыном на выпуске пятого класса, затем поворачивается и язвительно начинает свои оскорбительные речи первая:
— Строила из себя верную и неприступную, а на деле оказалась обыкновенной "шлюхой", — ее слова как пощечины, она взглядом дает понять, что я не лучше грязи, которая налипла на ее идеальную обувь, настолько явно и открыто в ней читается отвращение ко мне.
Никогда бы не подумала, что она будет так вести себя на моей территории. Не хочу скандала, стараюсь договориться:
— Если ты не уйдешь…, - жена Андрея не дает мне закончить предложение, она садится на диван, кладет ногу на ногу, во мне начинает кипеть злость, еще не хватало, чтобы в моем собственном доме мне высказывали нелицеприятные вещи.
— А мне не в первый раз вышвыривать таких "потаскушек", как ты, из постели мужа, так что не надо мне угрожать, я пришла предупредить тебя, — я не привыкла драться, но сейчас мне хочется взять ее за волосы, вытащить на лестничную площадку и закрыть дверь.
— Смотрю чемодан пакуешь, не к моему мужу на "пмж" собралась, а? — скрещиваю руки на груди, она уже один раз приходила в офис и предупреждала, ничего нового я точно не узнаю. Одно лишь очевидно- Ира словами может больно бить. Отсчитываю в голове положенные минуты, намереваясь исполнить данное себе обещание и вытащить ее отсюда за волосы.
— Строишь из себя «святошу», а на деле обычная дешевка, — не выдерживаю, просто подхожу к ней и даю пощечину.
У меня тяжелое дыхание, потому что сама не ожидаю от себя тех действий, которые сделала, по сути, на автомате.
Но у всего есть предел!
Решаю, что если она не уйдет в течении минуты, то реально позвоню в правоохранительные органы и пусть они выясняют у этой женщины, что она делает в чужой квартире куда ее никто не приглашал:
Ира вскакивает, словно ошпаренная, держится за щеку, шипит со злостью:
— Просто запомни, что если ты не перестанешь тянуть моего мужа к себе, манипулируя своим сыночком, я заберу то, что дорого тебе, почувствуешь, что такое настоящее отчаяние, — по ее взгляду понимаю, она считает меня ничтожеством, только мне все равно на ее мысли. Усмехаюсь про себя отмечая, что она собралась забирать у меня? Самое дорогое в жизни это мой сын, она действительно сейчас угрожает, что может причинить ему вред?
— Если ты хоть попробуешь что-то сделать моего ребенку…, - Ира смеется словно ненормальная
— То, что? — в ее глазах вызов, — побежишь жаловаться моему мужу? — затем забирает пальто, обувается, вставая на шпильки с грацией королевы и возвышаясь на положенные десять сантиметров, пользуется минутной заминкой, продолжает свой диалог:
— Мне твой «незаконнорожденный» не интересен, я заберу твоего мужчину, попользуюсь им и выброшу, чтобы ты навсегда уяснила, что брать чужое нельзя, — не выдерживаю и иду в ее сторону, и хватаю ее волосы, выворачивая руку так чтобы она испытала боль, потому что «незаконнорожденный» это ее отец, а мой сын самый любимый ребенок и я не позволю никому говорить в моем доме подобные слова.
Ира вырывается, пытается громко кричать, но я довольно успешно выталкиваю ее из квартиры, закрываю дверь, проворачивая до двух оборотов, спускаюсь вдоль дверного покрытия.
Как же я устала от истерик Иры, настойчивости Андрея, который своим бешеной энергетикой сносит мои барьеры к чертовой матери. Я всего — то и хотела быть нормальной женщиной, жить как все, стремилась создать семью с Егором. Перевожу взгляд на ключи, оставленные им совсем недавно, он снова пробует вернуть «нас».
Во мне столько всего переплетается: я как будто снова одна в этом огромном мире, снова ловлю руками пустоту и стараюсь согреться. Так было, когда я узнала, что беременна от Андрея. Но тогда я была хоть и молода и наивна, но во мне было огромное желание жить ради той маленькой жизни, что зарождалась внутри меня. А сейчас не так…Сейчас после цунами, которое каждый раз поднимает во мне Андрей, я хочу собрать себя заново и выжить в пустой холодной квартире. Потому что я не верю ему: мы не давали друг другу обещаний, потому что они не имеют смысла, я не спрашиваю его о многочисленных женщинах, потому что знаю, что они есть и мой вопрос просто формальность. И не хочу быть «новой Ирой», которой он будет изменять периодически, чтобы внести разнообразие в свою жизнь.
Я все понимаю и не строю воздушных замков, но точно осознаю, что мне эти аттракционы уже не нужны. Я и так каждый раз иду ко дну вместе с воспоминаниями, где по крупице аккумулирую в себе вершины удовольствия, не в силах идти против течения.
А пока я словно рыба, выброшенная на берег ловлю губами воздух, потому что мне нужно выжить в пустой холодной квартире после вторжения Андрея в мою душу.
Какая же я глупая, когда уже научусь жить так, чтобы любить себя, не стесняясь своих желаний, не оглядываясь а общественное мнение?
Глава 27
Андрей
С самого утра Макс сообщает о том, что интересы моей супруги будет представлять Егор Утенков, который с ним сам связался и предложил встретиться на нейтральной территории для обсуждения бракоразводного процесса, коротко сообщая об интересах его подопечной.
Мы приезжаем намного раньше, чтобы успеть перекусить, а заодно обсудить нюансы. На сытый желудок я обычно добрее.
— Адвокат Ирины сообщил, что она хочет войти в состав учредителей и иметь пятьдесят процентов доли бизнеса, — Макс спокоен, а я весь на иголках, уточняю:
— Каковы шансы, что у Иры это сделать получится? — Макс делает глоток кофе, который он заказал сразу же как мы вошли, затем достает документы и поясняет:
— Наверное прозвучит самоуверенно, но стратегию защиты я уже выработал, не забывай, что я самый "ужасный заклинатель" свода законов и знаю все возможные варианты как сделать так, чтобы это было выгодно клиенту, — его спокойствие мне нравится, несмотря на то, что я помню нормы действующего законодательства, где имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью и делится пополам, где у Иры есть все шансы получить долю в компании, но вопреки логике верю в стратегию своего адвоката, включая при этом иронию:
— Одним заседанием ограничимся, я надеюсь? — пытаюсь быть позитивным, в то время как Макс без тени эмоций отвечает:
— Как пойдет, Андрей, если вторая сторона не будет переносить или откладывать, закончим быстро, — и чуть подумав, поясняет, — я всегда определяю для себя некие границы: никогда не берусь за заведомо проигрышные дела, и уж если веду клиента, то позволяю себе маневры, которые всегда находятся в рамках правового поля законодательства Российской Федерации, ни разу в жизни не занимался подлогом, шантажом, или фальсификацией фактов, — усмехается, — проще, конечно, помирить супругов, но в нашем случае это не сработает, — Макс говорит не спешно, рассматривая блюда, которые услужливый официант принес нам не заставляя томиться в долгом ожидании, двигает ближе к себе приборы, продолжая:
