— Благодарю, это бесценно осознавать. — отворачиваюсь к окну и подпираю ладонью подбородок. До сих пор не верю в происходящее. И пусть разговор у нас — просто ни о чём, мне приятно находиться в обществе лектора, как бы я ни старалась это отрицать. — А вы знаете, что у Сквидварда есть хороший и весёлый друг?
— Это та жёлтая мочалка, похожая на пемзу? — Дмитрий Константинович останавливается на светофоре и с интересом поворачивает голову в мою сторону.
— Нет, он не мочалка.
— А, прости. Сыр, точно.
— Вообще-то, Спанч Боб Квадратные Штаны — губка! — уверенно восклицаю. Да уж, нашла что обсудить со взрослым мужчиной.
— Боже, как много незнакомых слов, похожих на маты. Давай сменим тему и поговорим лучше о чём-нибудь другом. Например, о тебе, Саша.
Глава 26
— Это неинтересная тема.
Сминаю пальцами лямку рюкзака, равнодушно наблюдая за проносящимися многоэтажками и спешащими людьми. В душе скапливается так много противоречащих чувств от сегодняшнего дня.
— Ты сама так решила? — Дмитрий Константинович позволяет себе мимолётный взгляд в мою сторону.
— Естественно.
— Польщён, что ты являешься самостоятельной девушкой и придумываешь такие несуществующие вещи.
— Ну, обычно в голову мне приходят умные мысли.
— Видимо, это случается лишь в моё отсутствие. — лектор снисходительно изгибает губы.
— Похоже на то. Наверное, вы — магнит для притяжения тупости.
— Ох, Суворова, чувствую, скоро буду пальпировать ремнём тебя за такие выражения. — он на мгновение кладёт ладонь на моё бедро и слегка сжимает его в качестве предупреждения. Не успеваю возразить, как лектор тут же возвращает руку на руль. — И, вообще, мы отвлеклись. Мне на самом деле интересно послушать о твоей жизни. Так что давай, дерзай.
— Знаете, вы такой… выгибонистый.
— Выибонистый? — Довлатов растягивает губы в широкой улыбке и сканирует меня лукавым взглядом.
— Вы пропустили букву «г», но смысл от этого не поменялся. Кстати, противоположное слово — бздошный. Ну, это так, к сведению. — поворачиваюсь к собеседнику, самым наглым образом начиная рассматривать его. Волевой подбородок, неистово-пронзительный взгляд, чувственные губы.
— Вау, какие прелестные сведения. Ты супер, Суворова. Ты молодец. — слова мужчины прерывают моё лицезрение, заставляя растерянно проморгаться.
— Опять вы иронизируете?
— С точки зрения обдуманной концепции сие выражение соответствует парадоксальности твоей мозговой продукции, так что да, я вновь говорю с иронией.
— Интересно, есть ли хоть один человек в вашей жизни, при котором вы не применяете сарказм? — неосознанно двигаю рукой и задеваю плечо Довлатова. Благо, он ничего не комментирует.
— Да. Ты удивишься, но их даже двое: отец и Дениска.
— А кто такой Денис? — любопытствую, с интересом разворачиваясь полукорпусом.
— Племянник. Кстати, это он нашёл твои трусы. — от усмехающегося выражения преподавателя мой рот удивлённо открывается, а брови ползут вверх.
— Что?! Какие?
— Те, которые ты мне подарила.
— Так они же ваши, а не мои.
— Ну ты же мне их презентовала, следовательно, по сути, они когда-то были твоими. Давай опустим эти формальности и просто признаем, что у нас много общего. — Довлатов задорно подмигивает.
— Например, трусы?
— Бинго. — его улыбка перерастает в короткий смех. — А ты быстро вникаешь.
— Это и не удивительно. Значит, ваш племянник видел Сквидварда? — стыдливо зажмуриваю глаза и стискиваю зубы.
— Ага, даже успел поиграть с ним. — с весельем произносит мужчина, и я кладу ладони на свои горящие щёки. Мне хочется провалиться сквозь землю, а ему, видите ли, смешно.
— Как же стыдно…
— Да нет, Денису было радостно.
— Я не про него, а про себя.
— Всё нормально, не забивай себе голову такими пустякам, а то шкала нервозности станет выше нормы, и что потом делать будешь? — он прикасается указательным пальцем к кончику моего носа, когда мы вновь останавливаемся на светофоре.
— Мне травки помогут. — пожимаю плечами, не задумываясь о двусмысленности сказанного предложения.
— О, так ты у нас шалунишка со стажем? Баловаться любишь?
— Да, разве что ромашкой и мятой. Вкусный напиток из них получается.
— Тьфу, а я уже нафантазировал себе. — хмыкает Довлатов и качает головой.
— Не хорошего же вы представления обо мне.
— Наоброт, ты возвысилась в моих пленительных глазах. — загорается зелёный, и лектор возвращается к дороге.
— Какой же вы всё-таки скромнешенький.
— Чего греха таить, подлинную вещь изрекаешь. Тебе, кстати, удобно сидится? Ремень безопасности не жмёт твою душу?
Как? Вот как у этого человека получается быть таким прямолинейным? Невольно закатываю глаза, силясь не прыснуть от данных выражений.
— Сидится удовлетворительно. Нет, не жмёт. Здесь даже пахнет приятно. У меня раньше в туалете такой освежитель воздуха был. Точнее, ароматизатор.
— Похвально. Значит, у тебя есть вкус на такие вещи. — преподаватель хмыкает.
— Правильнее сказать «нюх».
— Нет, правильнее сказать: «Если ты не прекратишь со мной спорить, можешь ожидать непредсказуемых последствий». — он легонько хлопает рукой по моим коленям. — Пререкаться с тобой мне нравится, конечно, но давай оставим это на потом. Расскажи мне что-нибудь о себе.
Усиленно думаю в течение нескольких секунд, борясь с сомнениями, а затем медленно начинаю говорить. Рассказываю о самых нелепых и смешных моментах из своей жизни, активно жестикулируя и улыбаясь сродни ненормальной. Оказывается, таких историй у меня слишком много. Дмитрий Константинович не перебивает, молча слушает и тихо смеётся с некоторых ситуаций, продолжая следить за дорогой.
Так происходит ровно до тех пор, пока мы не въезжаем в Северное.
