— Что тебе от меня надо?
— Милая Ореолла. Ты принадлежишь мне, и я давно влюблен в тебя. Я предлагаю тебе союз. Хочу сделать тебя земной богиней и все, что есть на земле, будет у твоих ног. Я хочу…
— Меня не интересует, чего ты хочешь. Неужели трудно было догадаться узнать мое мнение: захочу ли я стать твоей, а не принуждать с помощью заклятия «Верности»?
— О! Так ты знаешь о заклятии «Верности»? Неужели твое сердце уже отдано другому мужчине? — нахмурился колдун. Такое известие его явно не обрадовало.
— Это не твое дело. И не тебе решать, кому отдавать сердце и кого из мужчин любить. Я никогда не стану твоей и никогда не буду тебе принадлежать. И не ищи во мне союзника. Я против того, что ты творишь. Ты вон выглядишь как кукла ряженая, а во что ты превратил людей? Ничего уродливее я еще не видела. Неужели ты думал, что я одобрю твои деяния? — мой гнев нарастал.
Колдун изучал меня, но почему-то не приближался. Не делал попыток атаковать или с помощью колдовства навредить мне. И как не странно, я его совсем не боялась.
— Если ты станешь моей, все измениться. Обещаю, я не буду обращать людей в нелюдей. Мы сыграем свадьбу. Я отпущу твоих родителей. Мы будем счастливы вместе. Я все сделаю, чтобы ты меня полюбила. Любой твой каприз будет…
— Стоп. Хватит, Габар. Я уже говорила, что мне от тебя ничего не надо. У меня свои ценности в жизни. Мне не нужно богатство или власть. Мы с тобой абсолютно разные и останемся такими. И потом, я же тебе сказала, что люблю другого мужчину.
— Заклятие «Верности» не даст тебе быть с другим мужчиной. Ты только моя и ничья больше.
— Это ты так думаешь. Я лучше умру, чем буду с тобой или убью тебя, что меня больше устраивает.
— Заприте ее в подземелье. Не давайте ей еды и воды. Пусть выпустит пар, — крикнул он и небрежно вскинул рукой.
Нелюди, стоявшие у стен, тут же кинулись в мою сторону. Я вынула нож и приготовилась к бою. Воины оказались сильными и живучими. Но я все равно была сильнее и быстрее их. Трупы валялись у моих ног, и я переступала через них.
Но рано я радовалась. Распахнулись двери и в них ввалилось много сильных нелюдей. Как бы я не была проворна, им все же удалось меня скрутить и утащить в подземелье.
Пролетев несколько метров и сильно стукнувшись о каменную стену, я услышала, как скрипнула дверь и лязгнул замок.
Я села, потерла ушибленный лоб, закрыла глаза, стараясь собраться с мыслями. Тут я вспомнила о питомце. Вскочив на ноги, протянула руку, подставила ладонь к плечу. Зверек вылез, и я ощутила, как он дрожит. Он уткнулся в мою руку, я прижала его к груди.
— Прости дружок, что испугала тебя. Не бойся, мы что-нибудь придумаем, как отсюда выбраться. Хочешь печенье? — сказала я и вынула из кармана остатки печенья. Зверек посмотрел на меня, потом на печенье. — Ты кушай, обо мне не беспокойся. Я не голодна.
Зверек еще раз глянул на меня, затем аккуратно передними лапками взял маленький кусочек и стал его грызть.
Прошло довольно много времени, но меня никто не навещал. Я сидела на каменном полу, строила планы побега. Причем вслух. Зверек слушал внимательно, и мне казалось, он меня понимал.
Я встала, подошла к двери.
— Дверь закрыта на ключ. Хорошо, что не на замок или засов, — выдохнула я. — Судя по скважине, ключ не большой, а значит, не тяжелый. Давай-ка мы с тобой кое-что попробуем сделать, — наконец решилась я на действия.
Я стала тарабанить в дверь, держа наготове нож. Вскоре открылось окошко, расположенное в верхней части двери, и я увидела обезображенную морду с красными глазами. Вблизи, нелюди были еще омерзительнее. Молниеносно ударила в глаз ножом, вогнав по самую рукоять, но выдергивать его не спешила. Уродец завопил, затем стих. Так и остался стоять, склонившись над окном, потому что я придерживала голову за рукоять ножа.
— Сможешь принести мне ключ? — спросила я зверька.
Ласкан заерзал. Я на ладони поднесла его к проему. Он юркнул в окно и долго не появлялся. Я уже начала беспокоиться, как вдруг заметила шевеление. Ласкан медленно взбирался по одежде нелюди вниз головой. Он волоком тащил длинный ключ, держа зубами за тонкий ободок. Я просунула в окно руку, схватила ключ.
Я не могла поверить глазам. Этот зверек был настоящим сокровищем. Теперь я понимала, почему так высоко он ценился. Не только за преданность, но и за ум. Он действительно понимал человеческую речь.
Я просунула в замочную скважину ключ, и с трудом приоткрыла дверь. Вернее, сдвинула с места тяжелую тушу.
Выбравшись в тускло освещенное помещение, забрала нож, отправилась выискивать выход наружу.
Не встретив препятствий (хотя нелюди разгуливали везде, но совсем не обращали на меня внимания), я добралась до конюшни и под покровом ночи помчалась прочь из этого отвратительного города.
Забравшись в шлюпку, я налегла на весла, взяв направление на виднеющееся вдали судно.
На судне никто не спал. Ждали моего возвращения. Я увидела не только свою команду, но и Марэка с Рафилой.
Завидев меня, все несказанно обрадовались. У Рафилы и Ястреба на глазах виднелись слезы.
— Я знал, что ты вернешься, — кинулся обнимать меня Ястреб.
— Конечно, ты что, сомневался? Как я могу бросить не законченное дело. Нам надо освободить каторжника и плыть дальше, — улыбалась я.
Я ощущала себя самым счастливым человеком. Ведь у меня были друзья, и они сильно переживали.
— А мы вот тут план разрабатывали — как спасти тебя, если не вернешься, — доложил Ястреб.
Я хмыкнула, но еще больше прониклась к ним уважением.
— Меня сегодня спас самый умный зверек на свете. Это он помог мне бежать из подземелья и получить свободу.
Ласкан крутился у меня на плече, словно ждал аплодисментов. И он дождался. Не только аплодисменты, но и слова благодарности и даже похвалу.
Ястреб пригласил меня на ужин. Все-таки голод о себе напоминал, и я не прочь была насладиться ухаживаниями Ястреба.
Я ему все рассказала.
— Странно все это, — задумался Ястреб. — Почему колдун уговаривал тебя? Что ему мешало без твоего согласия совершить обряд обручения?
— У меня возникло ощущение, что он боится меня. Если бы не боялся, то не держался бы от меня на дальнем расстоянии.
— Все возможно. Ладно. Пора отдыхать. Я ног под собой не чую. Трудный был сегодня день и еще нервный.
И мы пошли спать каждый в свою каюту. Уснула богатырским сном. Никто меня не тревожил, пока сама не проснулась. Поднялась на палубу и подставила ласковому солнцу лицо.
Судно по-прежнему стояло на якоре. Мы сюда прибыли, чтобы освободить каторжника, но пока у нас ничего не получалось. Я еще не разговаривала с Марэком о побеге с рудников, но что-то мне подсказывало, что это не тот способ, которым можно освободить заключенного. Но побеседовать с Марэком все равно нужно было, и я отправилась его искать.
