— Наблюдали за ходом вещей, — признал Майкл, покосившись на столп мерцающих искр, появившихся на руке Никка. Этот покой, точно у хищника, затаившегося в кустах, в чертах лица Майкла начинал Аню настораживать. — Следить было сложновато в связи с языковым барьером и вашими постоянными телепортациями черт знает куда. В вайкхаре я, как сказал, не силен, но… Прасӣда-ту бавāн.
Что, знала Аня, означает «прошу меня простить».
— КсантÂвья наст, — прорычал Никк в ответ. «Извинения не приняты».
— Вы упомянули Лăров, — начала издалека Аня, взглядом прося Никка успокоиться. Тот мысленно отбрыкнулся от нее и начал расхаживать вдоль торгового зала. — Кто это такие?
— Вы не знаете? — Майкл сдвинул брови так сильно, что те почти встретились. — Может, мне не следует вам рассказывать… Ладно, уже начал. Лăры — древняя раса, народ, один из первых зародившийся во вселенной. Один мой коллега, — он насмешливо причмокнул губами, — ужасный характер, но первоклассные мозги у этого выскочки… В общем, он предполагает, что эти существа уже продвинулись в своем развитии насколько далеко, что научились жить не в трехмерном мире, как мы, а в четырехмерном. А это значит, они могут не только искажать время и путешествовать по нему, но и законы природы для них пустой звук. — После паузы Майкл добавил: — В древности люди называли таких богами.
Никк закатил глаза. Он не верил ни единому слову липового антикварщика.
— И моя мама искала этих Лăров? — продолжила Аня, игнорируя его. — Ради дурацкого мифа она меня бросила?
— Что? Нет, она тебя не бросала, она… Хотел бы я знать, где она, — взгляд Майкла вдруг потускнел, и даже не нужно было залазить к нему в голову, чтобы понять, что он скучает по Еве.
«Скучает, как же, — подал мысленный голос Никк. — Могу поспорить, он был влюблен в нее».
«Не-ет», — Аня поморщилась, однако предательская мысль уже зародилась. Черт, лучше бы она это не представляла.
— А папа, как он с вами связан? — спросила вслух она, на что Майкл снова грустно улыбнулся.
— Он был простым студентом, любившим археологию, пока в один прекрасный день на полевой практике не встретил твою маму. Я помню, какие они были счастливые, когда сообщили мне о… Неважно. Ева не могла бросить работу, но не могла и рассказать о ней твоему папе. Когда она пропала, конечно же, Александр начал ее искать, я всеми силами пытался оградить его от правды, отвлечь…
— Обмануть, — поправил Никк.
— Ради его же блага, даитьянин! Я люблю антиквариат, но не настолько, чтобы больше десятка лет играть скучную роль ценителя подделок просто так. Аня уже потеряла мать из-за вашей войны, не к чему ей было терять и отца.
— И? — торопила Аня. — Вы пытались найти маму? — в ее голове пока кружилось только все больше и больше вопросов. Мама, непонятная тайная организация, карта в Пайтити, «Книга Судеб»… Еще и Лир, оказывается, обо всем (или почти обо всем) знал, и ничего ей не сказал! Интересно, Даф тоже знает больше, чем говорит? Что это за боги такие, если мама искала их, а встретилась со Смероном?
«Ты была ключом ко всему, Ластер, но теперь только мешаешь».
И при чем же тут Аня?
На стене над Майклом висела небольшая, выцветшая от времени картина, изображающая четырех средневековых всадников. Их лица были скрыты шлемами, однако Ане все равно казалось, что они следят за ней, насмехаясь над ее попытками разобраться во всем.
— Последний раз, когда мы разговаривали, Ева была в Китае, — сказал Майкл, отодвинув тарелку и положив локти на стол, точно давая сидящей перед ним Ане понять насколько серьезно он относится к их разговору. — Сказала, что встретится с некой то ли Мэйв, то ли Майей… Понятия не имею, кто это. Я отыскал пару снимков той девушки с камер видеонаблюдения, но установить ее личность по базам не удалось. Либо она с Да’Арии, либо входит в число одной из секретных служб, которых, уж поверь мне, на Земле немало. Еще Ева сказала, что собирается в Грецию, на Крит, если точнее. Но я был там и не нашел ни следа. Может, она туда даже не добралась.
«Крит, значит? — Никк несколько повеселел. — Давненько там не бывал».
— Так зачем же вы ищите Лăров? — сложив на груди руки, поинтересовался он.
— Затем что каждый, кто о них знает, их ищет, Аурион, — раздраженно ответил ему Майкл. — Согласно легендам, Лăры могут видеть сквозь пространство и время, менять и перестраивать мир.
— Буквально?
— Когда легенды были буквальными? Но все равно, Лăры могут рассказать будущее и изменить прошлое. Разве не все об этом мечтают?
— Нет, — в один голос возразили Аня с Никком.
«Он явно недоговаривает», — добавил Никк.
«Согласна, но пока он лучший справочник, что у нас есть», — заметила Аня и спросила вслух:
— Майкл, а как вы нашли Лира?
— Я не находил его, — отмахнулся тот. Потянувшись через стол, он положил руку Ане на запястье и заглянул прямо в глаза. — Он нашел меня. Сказал, что поможет найти Еву, если я достану ему карту в Пайтити и передам тебе посылку.
— Мне? — Разве та предназначалась не ее отцу? Аня вспомнила о посылке с ключом-камнем от города инков, с которой наведалась в гости к даитьянам впервые. — Но ведь мы тогда с Лиром даже не были знакомы!
Мама знала о даитьянах, Лир знал об этом, а сама Аня теперь знала, что совсем не случайно оказалась впутана в войну даитьян и фоморов. И получается, что вся ее жизнь — сплошной обман… Ане вдруг стало обидно и очень одиноко, и стыдно от этого одиночества. «Мне все врут, и я им позволяю». Пыльная и захламленная атмосфера магазина душила, и все вокруг стало таким унылым и серым, что даже блестящая хрустальная люстра показалась печальной стекляшкой. Неужели эмоции так влияют на восприятие?
«Нет, наверное, нам пора уходить, — позвал Аню Никк, и его голос в ее голове прозвучал как-то странно. Далеко. — Моя интуиция чует что-то неладное».
— Хэллхейт знает больше, чем ты думаешь, Аня, — продолжал Майкл, не сводя с нее глаз. — И лжет чаще, чем кажется. Не доверяйте ему.
— Вы его даже толком не знаете, — возразила Аня.
— О, поверь, знаю. Я изучал Да’Арию всю свою жизнь. Фоморы, даитьяне, тифонцы, — ее народы ведут войны снова и снова, почти уничтожая друг друга. Рано или поздно они добьются своего, и вместе с ними сгинет весь их мир. Тебе хочется сгинуть с ними?
«Аня, пора идти».
У Ани закружилась голова, ей нестерпимо захотелось расслабиться, закрыть глаза и просто ни о чем не думать, ничего не чувствовать. Потертый стул, на котором она сидела, стал твердым и неудобным, но при попытке подняться ноги не послушались.
«Оставь их мир умирать. Ты их не спасешь и погубишь себя, — неожиданно зазвучал прямо в голове голос Майкла. — Я знаю, о чем говорю».
