«Как ты его достала?»
Аня мысленно усмехнулась.
«Это тебя волнует сейчас?»
«Нет, меня волнует то, как ты теперь относишься ко мне. Я хотел тебе все рассказать. Но не знал как, прости. Не хотел его убивать, клянусь! Просто… он атаковал тебя своими мыслями. Тебе стало больно, я помню. А потом… все случилось само».
«Знаю. И не считаю тебя убийцей, Никк».
«Но я считаю. Может, ложь, проигранная сотню раз в голове, начинает звучать убедительно, но от этого не становится меньшей ложью».
— Существует теория, что мы встречаем всего три типа людей на своем пути, — продолжала Табити. Схватив Никка за подбородок так, что ее ногти впились ему в кожу, она силой повернула его голову, вынуждая смотреть себе в глаза. — Первые — это зеркальные отражения нас, в ком мы наблюдаем свои достоинства и свои недостатки; вторые — те, кем стать хотим, в них мы видим, в каком направлении двигаться, чтобы быть лучше; и третьи — те, кем мы стать боимся, кто обнажает самые темные, самые гадкие стороны нашей души.
Рука тифонки скользнула ниже, и ее длинные пальцы сомкнулись на горле Никка.
— Я хочу убить тебя, даитьянин, — совершенно спокойно добавила она. — Как думаешь, к какому типу людей в твоей жизни отношусь я? Кем ты считаешь себя сам, после того, что натворил?
Ее рука сильнее сдавила шею Никка, он почувствовал, как кровь пульсирует в горле. Никк хотел что-нибудь сказать, оправдаться, извиниться, но понял, что не может. Чувство паники взяло верх, затмив разум. «Я не готов умирать», — со всей силы он сжал осколок Анниного кулона в ладони.
Вторая половинка кристалла в нагрудном кармане снова обожгла грудь.
Слившаяся воедино в его теле энергия двух половинок захлестнула его. Мысли в голове растворились. Только сила, только контроль. «Я не готов умирать!» Поток невидимой энергии отбросил тифонку в сторону. Та издала сдавленный вдох, когда воздух покинул ее легкие от удара о стену. «Испугалась», — понял Никк по ее лицу. Он и сам испугался, не поняв, как энергия на долю секунды начала контролировать его, а не он ее.
А потом тифонка разозлилась. Оскалилась, точно шакал и достала из-под мантии синий кинжал.
— Лжец! — Табити бросилась на Никка.
Никк не мог использовать кулон Ани снова, в нем не осталось энергии. Защиты больше нет. Он зажмурился, был уже готов ощутить холодное лезвие, вонзившееся под ребра, но… не успел даже подумать об этом.
В коридоре раздался хлопок. Громкий и резкий, как выпущенная в небо ракета. За дверью полыхнул белый дым, и Табити вдруг рухнула на пол, как лишившаяся кукловода тряпичная кукла, и уже не пыталась встать.
Ничего не понимая, Никк вытаращился на упавшую без чувств тифонку. Ее кинжал отлетел вбок, лицо стало беззаботно-спокойным, точно у спящей.
— Никк, — простонала Аня, не то испуганно, не то растерянно за спиной.
Он повернул голову и увидел наконец человека в дверях.
Ева.
Глава 25. Семейные узы
Аня в ступоре вытаращилась на их с Никком спасительницу. В груди что-то екнуло, что-то холодное и одновременно обжигающе горячее.
Нет, нет, только не это, землянка не готова переживать все заново! Верить в искренность материнских чувств, в счастье долгожданной встречи… А потом? Наблюдать, как идеальная иллюзия рушится, как любовь оборачивается ненавистью, а честность обманом? Как сердце разбивается опять на миллионы острых осколков, вонзаясь прямо в душу.
— Даитьяне, — прошептала Ева, стоя в дверях.
«Надо же, какое правдоподобное изумление на лице», — злость захлестнула Аню. Да кто эти тифонцы вообще такие, чтобы играть на ее чувствах? Неужели они действительно считают, что она настолько глупа, чтобы второй раз поверить в этот дешевый трюк?
Выглядела Ева тоже слишком уж молодо для своих лет — точно сошла с фотографии пятнадцатилетней давности. Ее черные, как у Ани, волосы заплетены в растрепавшуюся косу, которая лежит на плече, глаза вопросительно смотрят на пленников, и нет ни одной морщинки, лишь сажа и грязь на щеках. А серебристый костюм, похожий и одновременно не похожий на те, в каких ходят в Сутале, очерчивает поджарую фигуру, какая может быть только у солдата, тренировавшегося всю свою жизнь.
«Даже не удосужилась поработать над образом», — подумала Аня. Обида и негодование клокотали внутри.
Немного помедлив, Ева покосилась на коридор, будто раздумывая, затем тяжело выдохнула и все же вошла.
— Какого черта вы сюда сунулись? — проворчала она, присев рядом и одним движением разрезав связанные руки Ани и Никка ножом. — Хотя неважно. Уходите. И поскорей.
— Что вы с ней сделали? — спросил Никк, кивнув на лежащую без сознания Табити.
— Дротик со снотворным, — Ева продемонстрировала висевшее на ее поясе приспособление, похожее на маленький арбалет. — Она скоро придет в себя. К тому же дымовая шашка наверняка привлекла внимание жрецов.
Как только руки оказались свободны, Аня, не мешкая, бросилась в сторону, подхватила с пола синий кинжал Табити и указала лезвием точно в грудь Еве.
— Кто ты такая? — потребовала ответа она.
Никк, кажется, хотел что-то сказать или показать Ане, его мысли, точно успокаивающий ледяной ручей, коснулись самой границы Аниного сознания, но она тут же оттолкнула его. Не шевельнулась, не свела глаз с их спасительницы.
— Кто я такая? — изогнула брови Ева. Даже не дрогнула при виде кинжала. — Табити назвала бы меня врагом, а учитывая, что вас она связала, вы ей тоже не очень по нраву. Враг моего врага — мой друг, слышали такое высказывание? Думаю, мы с тобой союзники, даитьянка.
— Я не даитьянка, — прошипела Аня. — «Что это, новый трюк? — хотела она добавить. — Притворяться, что не узнаешь собственную дочь?»
За стеной, где-то далеко в коридоре, послышался гул, точно камни сыпались высоко сверху. Насторожившись, Ева нервно повела плечом и обернулась.
«Она боится?» — то ли спросил, то ли сказал Ане мысленно Никк.
— Оставайтесь здесь или идите со мной, мне плевать, — снова перевела глаза на Аню Ева. — Но я ухожу.
«Уходишь?» — чуть не ляпнула вслух Аня. Новая самозванка даже не станет играть в заботу? Выпытывать, как найти Хэллхейта или «Книгу Судеб»? Или это часть плана?..
Аня переглянулась с Никком, тот выглядел растерянным и в то же время неимоверно уставшим, потирая то одно, то второе свое окровавленное запястье, пытаясь залечить раны остатками сил адри. Ему плохо это удавалось.
Еще одно раскатистое эхо за стеной. На этот раз шум больше походил на тяжелый удар в гонг посреди огромного пустого зала. Звук начал нарастать, пока не стал раздаваться со всех сторон, будто просачиваясь сквозь этажи и лестницы.
— Я искала не вас, — добавила Ева, склонившись над Табити и торопливо обшаривая складки ее алой мантии.
