Даф, Ева и Фарн заскочили за поворот как раз за секунду до того, как процессия появилась на их лестничном пролете. Пришлось потесниться, и локоть Ани уперся Лиру со спины в ребра, а Дафна оказалась прижата к его груди — их лица в считаных сантиметрах друг от друга.
Даф демонстративно отвернулась от Хэллхейта.
«Тоже времени не теряла», — хотел сказать Лир, заметив на подбородке у Даф следы фиолетовой крови. Взгляд даитьянки был взбудораженным, если не диким — боевой взгляд, она тяжело дышала, и от нее веяло жаром, от которого Лира бросало в дрожь.
Лир ничего не сказал, ничего не сделал, заставил себя тоже отвернуться и посмотреть на лестницу. Как и он думал, жрецы прошли мимо. Спокойно и чинно, не поворачивая голов в их сторону, не преследуя, а затем остановились у начала ступенек, загородив вход.
— Что они делают? — едва слышно спросила Аня, выгибая шею, чтобы увидеть.
— Ничего, — отозвался Никк. — Просто стоят.
— Не нападают?
— Даже не собираются.
Лир закрыл глаза, сделал медленный вдох. Не нападают, не собираются, но отрезают путь к отступлению. Зачем, если Лиру с друзьями надо наверх, вперед, им не нужно обратно? Или нужно? Сколько еще жрецов оставалось в городе и сколько из них соберутся у ворот, пока Хэллхейт будет разбираться с этой пятеркой?
— …и как именно Лăры должны прийти в наше измерение? — продолжал Никк. — Их пригласят? Скажут, когда прийти? Они уже ждут?
— В моих легендах об этом ни слова, — сказала Ева.
— В моих тоже, — отозвалась Даф.
— То есть, правильно ли я понимаю, — Никк нахмурил лоб, — что мы не может остановить все войны и предотвратить уничтожение всего мира, пока Лăры помогают всем по очереди, но не знаем и как остановить самих Лăров, так? И прямо сейчас мы понятия не имеем, мешаем ли им тем, что бежим от жрецов, или, наоборот, делаем им одолжение, потому что эти чертовы боги рассказали каждому из нас разные версии правды?
— Вроде того, — Лир открыл глаза. Даф тут же сделала вид, что смотрит на стену за его ухом.
— Но ты, Лир, — Никк перевел недовольный взгляд на него, — им помогаешь точно, хотя и не знаешь, как именно.
— Теоретически, знаю. Защищая Аню.
— Тогда все дело во мне? — шепнула та за спиной. — Нужно меня убить?
— Я не могу тебя убить. Уже пробовал, забыла?
— Ну, я могу, — предложил Фарн.
— Ну, только попробуй, — прошипели Никк с Евой в унисон. Это звучало почти что забавно.
Еще пятеро жрецов спустились по лестнице, они остановились у противоположных ворот, опять не обратив на прячущихся никакого внимания. Лир мысленно выругался. Он начинал сомневаться, что Лăры вообще замешаны в сегодняшнем мероприятии. Никк сказал, что Табити хотела убить его, так? Но если бы жрецы считали Аню и Никка воплощениями богов, то не позволили бы ей.
«Ловушка!» — кричали все инстинкты Хэллхейта. Но для кого? Он не понимал и поэтому продолжал слепо в нее заходить и вести за собой друзей. Как сбежать из вольера, если не знаешь, под каким кустом волки?
— А тот факт, что мы встретились, будущее и прошлое в одном месте, уже не меняет ход всей истории? — предположила Ева.
— Оглянись, — Фарн покачал головой, — ты видишь какие-нибудь изменения? Могу поспорить, Лăры переписали все наши учебники по истории на свой лад, чтобы мы с тобой оказались в этом месте и в это время и встретили твою дочь. Ничего мы не поменяли, а прошли точно по протоптанному пути.
«Но это не мой путь, — вдруг понял Лир с ужасом. — Мой закончился со смертью Мунварда. Только если…»
— Оставайтесь здесь! — растолкав всех, он метнулся наверх. Сердце запульсировало в висках, когда по три ступеньки разом замелькали под ногами. Нет, не может быть, он ошибся, ошибся!
Только если смерть Мунварда не положила начало новой истории. Это уже не путь Мунварда, но зато путь Хэллхейта, а значит, Ивэйн нарочно дала Лиру эту жизнь. Она не собиралась наказывать Тера, награждая его телом врага — нет, ей просто нужен был тот, кто займет свободное место. Кто будет знать всю историю от и до.
— Лир! — Даф спешила за ним следом. — Что ты…
Кто убьет того, кто был убит раньше.
Лир замер посреди лестницы, не добежав до самого верха всего два пролета. Под куполом башни висел огромный кристалл, похожий на алмаз с сотней граней, из него-то и лился мертвенно-синий свет, разбрасывающий всюду клочки бледных лучей. Освещая лицо того, кто спускался теперь Лиру навстречу.
«И ты поймешь, когда увидишь своего брата. Он скоро вернется…»
Перед Лиром стоял его брат.
* * *
— Медред? — Лир отшатнулся. Выбежавшей за Даф на лестницу Ане даже показалось, клинок в руках Хэллхейта на миг задрожал.
— Кто такой Медред? — шепнул Никк, появившись следом.
У Ани перехватило дыхание, когда она увидела человека, спускавшегося к ним. Он был очень похож на Лира: те же мощные плечи, черные волосы и дьявольски ядовитая усмешка. Только его кожа была неестественно бледной, а зрачки почти что бесцветные, и вокруг его тела клубились тени, пожирая весь свет, какой попадался на пути, будто Медред рассекал пространство, вышагивая прямо из тьмы.
— Его брат, — отозвалась Дафна едва слышно.
— Но его брат…
— Мертв.
Аня знала лишь об одном брате Лира — убитом еще до его рождения, убитом Хорауном, который обвинил во всем даитьян и тем самым убедил Крейна напасть на Суталу. Но как тот может быть сейчас здесь, спустя столько лет?
— Ты не похож на того, кто рад встрече, братец, — с издевкой произнес Медред. Его голос рокотал так, будто доносился из бездны. — Удивлен?
— Ты умер, — пальцы Лира, слишком сильно сжимающие рукоятку меча, побелели.
— И я мертв до сих пор, разве не видишь? Мне казалось, ты-то уж сразу поймешь. — Медред сделал еще шаг Лиру навстречу, и тени, как накидка, последовали за ним, стелясь по ступеням у его ног.
Лир сделал шаг назад, оказавшись спиной почти вплотную к Ане, Никку и Даф. Ане хотелось бежать, но она застыла, парализованная изумлением и страхом. Жрецы наверху и внизу больше не перемещались, лишь смирно стояли, точно ожидая приказа.
«Они служат не Лăрам, — поняла Аня и пожалела, что поняла, — а Медреду. Вот, кому они подчинялись, вот, кого пробудили случайно из мира мертвых вместо богов».
Она мысленно потянулась к брату Лира, пытаясь уловить его мысли, его мотивы, желания, хоть что-то, но нашла лишь пустоту. Ничего, словно никого там и не было, словно с Хэллхейтом разговаривал призрак.
«Бегите, — раздался в голове голос Лира, когда Аня мимоходом задела его сознание. — Вы ему не нужны, ему нужен я».
