Артём задумчиво разглядывал один из графиков и не заметил, как Эми встала рядом с ним и мелодично прочитала:
— Когда лев породнится с собакой,
А два цветка сойдутся в танце смертном,
Тогда проснётся враг…
Артём свернул листок с четверостишьем и с укором взглянул на Эми.
— Это что за стих? — с любопытством спросила она, ничуть не смутившись.
— Неважно. Зачем ты пришла? У меня мало времени, — Артём нахмурился.
— Я в последнее время увлеклась Восточными Племенами. У тебя есть что-то о них? Карты, описание местности.
— Восточные Племена? — у Артёма разболелась голова, а в груди зародилась тревога. — Да, есть. Подожди немного.
Артём встал и подошёл к большому шкафу с полками.
— Вижу, ты больше не грустишь, — заметил он.
— Да, — просто ответила Эми. Узнав правду о том, кто подставил Арчи, она первым делом пришла к брату.
— Не хочешь навестить дедушку? — Артём достал две потрёпанные тетрадки.
— Зачем? — не поняла Эми. — Я в прошлом году была на Нипонских Островах.
— Я тебе помогу, если захочешь, — Артём протянул Эми две тетрадки и два листа. — Нашёл ещё пару страниц из дневника Богини.
— Спасибо! — Эми широко улыбнулась. Правда, Артём прекрасно видел, как ей грустно. В глубине её глаз скрывались боль и отчаяние, она чувствовала себя преданной. И Артём её понимал как никто другой.
— Можешь идти, — он вернулся за рабочий стол.
— И всё же, — не выдержала Эми. — Что это за стих?
Чуть подумав, Артём решил ответить:
— Перевод одного из предсказаний Пророка Великого. А теперь всё, мне работать надо.
— Спасибо!
Когда дверь захлопнулась, Артём потёр виски и устало пробормотал:
— Восточные Племена? Арчи, куда же ты полез…
Он выпрямился и прикрыл глаза. Посидел несколько секунд в такой позе, а затем достал из кармана зайфон и кому-то отписался. Посмотрел на лежащие на столе бумаги. Прошептал:
— Успею? Нет, решение принято.
Вынул из внутреннего кармана тяжёлый медальон с потёртым оттиском эдельвейса на металлическом боку. Артём аккуратно откинул крышку. Под ней оказались часы, а с внутренней стороны — рисунок.
Артём прислушался к тиканью механизмов внутри часов. Ни одной костяной детали внутри нет, всё создано из крепчайшего металла, секрет изготовления которого затерялся глубоко в веках.
— Время, — пробормотал он, осторожно захлопнув медальон. Из уголка его левого глаза скатилась слеза. — Должен успеть.
В дверь постучали.
— Входи, — Артём за секунду преобразился в будущего Императора, полностью соответствуя своему статусу.
В кабинет вошёл слуга в голубом одеянии и в пояс поклонился.
— Господин? — пока что Артём не сменил фамилию на Императорскую, поэтому его не могли называть Высочеством.
— Павел, важное дело.
— Да? — слуга разогнулся и прямо посмотрел на Артёма. Он служил Императорской Семье всю жизнь, и недавно его приставили к Артёму.
— Пора вернуть Влада Драгина из Южной Африки, у него найдётся работа на родине. Но это нужно провернуть незаметно.
— Ваш дядя, Его Величество Борис, знает о приказе? — спокойно спросил Павел. — Влад будет зол, когда выяснит, что его сына, Арчи, сослали на Остров Свободы.
— Я тоже его сын, — Артём посмотрел в глаза Павлу. — Отец многим пожертвовал ради безопасности сыновей и нашей Империи. Сейчас он нужен мне. Это мой приказ, Павел. С дядей я сам поговорю.
Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, пока, наконец, Павел не поклонился.
— Будет сделано.
— Это всё, — добавил Артём, заметив, что Павел не уходит.
— Вам нужна помощь в проекте? — слуга выделил последнее слово.
— Нет. Пока всё идёт по плану.
— Посмею заметить, что разрушение Острова Свободы — это непоправимый удар по всей Империи. И если вы, как обещали, не создадите альтернативу…
— Всё. Идёт. По. Плану, — Артём придавил Павла тяжелым взглядом.
— Я вас понял, — слуга поклонился и вышел.
Дверь захлопнулась, и Артём снова достал медальон-часы. Он погладил его крышку и прошептал:
— Успею…
* * *
Я проснулся и несколько минут пялился в потолок. За стеной шумело море, где-то сверху, на палубе, спарринговались Лулу и Лиза. У меня всё тело заныло, когда я вспомнил ночную тренировку. Мне никогда столько костей за такое короткое время не ломали.
«Доброе утро, Алиса», — мысленно сказал я.
Доброе. Но уже день. Я проанализировала бои с Лулу и Лизой и могу сказать, что, будучи Деусом, в честной битве ты их не победишь. Спарринги очень полезны. В стиль рукопашного боя, который тебе помогла составить Катя, я добавила несколько элементов. Нужно будет потренировать их.
Когда Алиса упомянула Катю, на сердце стало тяжело. Но я подавил тяжёлые мысли и сел на кровати.
Необходимо достать горячую чакру, — продолжила Алиса. — Если ты собираешься проводить спарринги и дальше, то без неё мы не справимся.
После гигиенических процедур я быстро поел и поднялся на палубу. Алиса права, нужно кого-нибудь поглотить. Но я не хочу показывать Лулу Глаза Весов, она до сих пор о них не знала.
Девчонки, увидев меня, сразу же остановили спарринг.
— Белов, — Лулу махнула мне. — Пора тренироваться!
— Сегодня я первая! — заявила Лиза. Понравилось ей, козе, ноги мне ломать. Но ничего. Скоро я полностью изучу их стили боя и солью со своим. Посмотрю потом на их лица.
— Позже, — отмахнулся я. — Вечером.
Я пошёл в рулевую рубку, к Камбале и Змею. Они стояли, о чём-то переговаривались и смотрели на карту.
— Капитан, — первым меня заметил штурман. — Добрый день.
— И вам. Есть вопрос. Расскажи, как ты стал Чернокнижником. Что для этого надо сделать? Каким условиям соответствовать?
Камбала странно на меня посмотрел, а затем прочистил горло, чуть подумал и начал:
— Стать Чернокнижником может абсолютно любой веник. В этом вся прелесть Пути Земли, — Камбала приосанился. — Путь Земли спас сотни тысяч жизней, капитан. Огранённым может стать далеко не каждый. И без клана очень сложно подняться хотя бы до Деуса, не говорю уже о Трибусе. Нужны обучение, тренировки, помощь. И раньше, до появления Пути Земли, целые страны едва выживали под гнётом гулей и зверей. А сейчас? Чернокнижников стало гораздо больше, чем Огранённых, в некоторых странах люди смогли, наконец-то, дать отпор гулям и зверям. Африка и Новый Свет — прямое тому доказательство. Очень многие ненавидят Люцифера всей душой, но ещё больше людей считают его величайшим благодетелем.
