«Сможешь помешать?» — тут же среагировал я.
Уже, — сухо ответила Алиса. — Они вторглись на мою территорию.
Точно. Я выдохнул. Алиса же сама в моей крови.
Дай мне пару минут на анализ ситуации, — попросила Алиса и замолкла.
Я не стал ей мешать и задумался о Нитях Крови. Если Лиза права, то, значит, этот узор такой же древний, как Сердце Тьмы Кати. Лиза сказала, что его лично создала Богиня Анубис. То есть — Черри Ли. Я вспомнил дерзкую китаянку, которая дралась до последнего с санитарами, когда нас тащили в капсулы. Интересно, что же тогда произошло? И почему нас убили? Смогли ли другие ребята из лаборатории узнать секреты прошлого?
Я поднял голову. Спокойное небо, несколько белых облачков, птицы. На душе стало тоскливо. Как же я скучаю по родным! Мама, папа, Мишка. Какую он жизнь прожил? Не обиделся, что я его бросил? Мама говорила, что рак крови смогли вылечить и Миша полностью выздоровел…
Арчи, — голос Алисы заставил меня вздрогнуть. Я встряхнул головой, прекращая рефлексировать. Я обязательно докопаюсь до истины и, может, даже вернусь на Землю. Но сейчас главное — выжить и стать сильнее.
«Что ты узнала?»
Нити Крови — поразительный узор, — в голосе Алисы сквозило явное уважение. — Надеюсь, что мы с тобой в будущем достигнем уровня мастерства Омада, Черри или Аннабель и создадим нечто подобное.
«Обязательно достигнем. Если выживем».
Этот узор обладает некоторыми базовыми алгоритмами. В основе Нитей Крови лежит способность поглощать кровь врага. И если бы чистота узора была около семидесяти процентов, этим всё бы и ограничилось. Но чем выше чистота, тем полнее раскрывается созданный Черри алгоритм. И количество Нитей тоже возрастает. Одна нить при минимально возможной для работы узора чистоте и восемь — при ста процентах. Тут отчётливее всего видна зависимость от чисел Фибоначчи. Один, два, три, пять и восемь. Скорее всего, у Огранца с Огненными Нитями, о котором говорила Лиза, чистота узора выше девяноста пяти процентов.
«Что ещё даёт идеальный узор, кроме большего количества нитей?» — спросил я, отвлекая Алису от рассуждений.
Я не знаю, — призналась она. — Автоматическая защита и вибрация — как минимум. Тебе надо потренироваться с ними и постараться узнать все возможности узора.
«А эти Нити не попытаются прикончить меня?» — я с опаской глянул на своё предплечье.
Нет. При ста процентах заложенный в узор алгоритм достиг максимума и попытался внедриться в твой генетический код. Мне кажется, что Черри с помощью Нитей и своего жидкого чипа контролировала своих генералов.
«То есть ты думаешь, что жидкий чип Черри проникал в кровь каждого генерала и управлял ими?» — удивился я.
Скорее, следил за мыслями и докладывал, — предположила Алиса. — Но это был не паразитизм, а симбиоз со своими преимуществами. Нити, используя мощности ДНК хозяина, развивались и становились неким сильно упрощённым подобием жидких чипов. Но я не знаю, какие функции в них могут быть заложены и к чему это приведёт.
«Получается, что каждый узор, достигая ста процентов чистоты, пытается слиться с генетическим кодом хозяина?» — задумчиво спросил я, вспоминая Катю.
Не знаю, Арчи. Данных слишком мало, но можно с высокой долей вероятности предположить, что узоры гораздо глубже, чем мы считали. И совершенно непонятно, как Омад пришёл к идее их создания.
Я вспомнил мрачного старика, которого все ребята слегка побаивались. Если подумать, то Омад, он же Пророк Великий, сделал гораздо больше, чем любой другой пациент лаборатории. Хотя Алиса права — данных мало. Может, Омад создал Путь Неба не с нуля и узоры существовали до него? Тогда его заслуги можно сравнить с заслугами того же Люцифера, который оптимизировал процесс превращения веника в Чернокнижника.
Пока мы с Алисой беседовали, небо затянули тёмные тучи. Не нравится мне это. Я активировал Кровавые Нити, и они вылетели из ладони и закрутились вокруг меня. Велел им атаковать воду, и в море, подняв тучу брызг, врезалось восемь алых полос. Я отозвал Нити обратно, к себе, и заставил их слиться в шар.
Попробуй дать цикличную команду, — предложила Алиса.
Так, да. Я заставил Нити разъединиться, а затем пожелал, чтобы они повторили разные фигуры — круг, ромб, треугольник, опять круг и так по циклу. А дальше я стоял и молча наблюдал, как Нити плавно перетекают из одной формы в другую.
Это будет повторяться очень долго, — довольно сказала Алиса. — Нити впитывают чакру из окружающего мира — ещё один бонус, который дала стопроцентная чистота.
«Насколько долго?» — уточнил я.
Лет двести, если ты не отойдёшь далеко от Нитей, а окружающий чакрофон будет стабилен и ничто больше не окажет влияния на Нити извне. Сейчас они теряют свой объём из-за трения с воздухом, ветра и лучей солнца.
Я задумчиво смотрел на Нити, прикидывая, как бы использовать эту особенность в артефакторике. Протянул руку, и Нити снова превратились в перчатку. Активировал Звук Сердца и проверил округу. К сожалению, рядом нет крупных рыб и не на ком проверить способность Нитей к поглощению крови. Очень важный вопрос — могут ли Нити восстанавливать свой объём, впитывая чужую кровь?
У нас осталось мало времени, — заметила Алиса. — Давай продолжим изучение корабля, а вечером нарисуем следующий узор. Ты уже выбрал какой?
«Да. Пусть будет Гигантизм, только версия не Лулу, а Михаила. Он гораздо лучше подходит», — я деактивировал Нити Крови. Как бы ни хотелось продолжить эксперименты, Алиса была права — времени на это нет. Завтра, как предостерегала ворона, нас, скорее всего, догонят силы Ордена и Панциря.
Согласна. Но перед этим проверим способность Нитей Крови передавать узоры. Если они и на это способны…
И правда. Как-то не подумал об этом.
Шлёп!
Крупная капля, размером с баскетбольный мяч, упала передо мной, взорвалась и окатила меня брызгами. Я поморщился — запах был не очень приятный — и глянул на небо. Туч набежало ещё больше.
Шлёп! Шлёп!
Огромные капли одна за другой падали на палубу.
— Капитан! — ко мне подбежал Камбала. — Это Большой Дождь. Он не смертельный, но бьёт больно. Проблема в том, что нужно успевать вычёрпывать воду. Если не справимся, то ко дну, конечно, не пойдём, но сильно замедлимся.
— Понял. Работайте, — я кивнул Камбале и отпрыгнул в сторону — едва под каплю не попал.
Шмяк!
Меня снова окатило брызгами.
— Да! Агх! — штурману не так повезло, как мне, и он словил другую каплю лысой макушкой. Сразу же промок до нитки, откашлялся и поторопился к штурвалу.
Я спустился на нижнюю палубу и продолжил изучать двигатель Беса. А точнее — топливо, с помощью которого двигатель работал и создавал насыщенный чакрой газ, который и толкал Беса.
