— Вы можете шевелиться, — в который раз повторила я с вежливой улыбкой.
Если Ольва продолжит так стоять, то после моих услуг ей потребуются услуги лекаря. И вряд ли это хорошо отразится на моей профессиональной репутации.
— Но если я буду шевелиться, разве получится передать этот чудесный свет?
— Получится, — мягко ответила я.
О том, что за последние пять часов, что мы с ней тут провели, свет сменился около сотни раз, я промолчала. А то, что хочет увидеть Ольва, я постараюсь восстановить по памяти. Как минимум по памяти занятий по академическому рисунку.
Я буквально кожей ощущала нервозность девушки. И за эти часы возникла уверенность, что эта картина для нее не просто повод похвастать перед друзьями работой нынче модного свободного художника Ярославы, но и попытка по-новому взглянуть на себя. По собственному опыту знала, что после выхода из длительных нездоровых отношений подобного не избежать.
— Хорошо получается? — с любопытством поинтересовалась Ольва.
С того момента, когда мы перешли к цвету, она не отвлекалась от позирования.
— Хорошо, — уверенно ответила я.
Еще вчера я сделала нечто невероятное, но в то же время самое логичное — призвала из своего мира любимую гуашь и кисти. Расплачивалась мигренью и слабостью добрую половину дня, но позволила себе хорошенько отлежаться и подумать.
И о том, что поведал Митчел накануне, и о своей силе, и о будущем — обо всем. Потому, когда пришла весточка от Ольвы с запросом на парадный портрет, я обрадовалась тому, что смогу отвлечься. Но зря на это надеялась. Как только от эскиза я перешла к наполнению цветом, меня накрыло размышлениями.
Получив в руки упаковку гуаши, я железно убедилась в том, что вся соль моей магии в некоем вдохновении — когда я пытаюсь нарисовать то, что мне действительно нужно. Но с местными деньгами у меня никак не получалось, и это сильно удручало. Вдруг я могу что-то переместить только из своего мира?
Времени проверить почти не было, да и я оттягивала решение этой задачки на потом, опасаясь столкнуться с суровым разочарованием.
Во-первых, притягивать что-то существенное из моего мира опасно. Такие предметы могут выглядеть слишком чужеродно в местных реалиях, что рано или поздно вызовет внимание инквизиторов. И никак не поможет в решении головоломки, подкинутой Митчелом. Во-вторых, я вообще не была уверена в том, что хочу принимать участие в решении поставленной задачи.
Если я вляпаюсь в переворот, и меня поймают, детям придется несладко. А значит, рисковать стоит только в том случае, если буду уверена, что получится не только у меня, но и у Митчела. Он не производил впечатление инфантильного человека без плана, но о многом мог не знать.
Что, если король прекрасно осведомлен о деяниях инквизиторов? Или сами инквизиторы уже обладают властью, сильно превосходящей возможности монарха. Еще бы, с целым штатом магов на цепи… И даже если вдруг все пройдет как по маслу — каков шанс, что народ лояльно отнесется к возвращению магии в их жизнь.
Я опасалась. И размышляла, радуясь, что Митчел оставил мне выбор.
— Вот и все, — довольно произнесла я, подправив пару мазков.
Гуашь я любила с детства, потому руки хорошо помнили, как лучше работать с краской. Я действительно очень соскучилась по давно знакомым материалам, а потому вышло даже лучше, чем я ожидала.
— Ярослава, у вас талант! — восхищенно произнесла Ольва, заглядывая мне через плечо. — Это… Это бесподобно! Через неделю у меня званый вечер, я всем буду рекомендовать вас как самого лучшего художника! И совершенно неважно, что свободного.
— Спасибо, — смущенно улыбнулась я.
Работа и правда вышла неплохой. Ольва, изображенная на парадном портрете, светилась счастьем, но в то же время в ней чувствовалась некая женская таинственность, привлекающая взгляд. Мне не пришлось ничего приукрашивать, аристократка и правда производила такое впечатление.
Домой я возвращалась с приятным грузом в кармане. Ольва заплатила сполна, а я не стала жеманничать и говорить ей что-то вроде: «Нет, это та-а-ак много!» А потому пятьдесят золотых приятно грели внешнюю часть бедра, и я точно знала, куда потрачу добрую половину из них.
— Яра, ты не поверишь! — стоило мне переступить через порог, как я почти тут же столкнулась с Генри.
Скажи он сейчас, что к нам прилетел дракон и принес горный сбор лечебных трав, чтобы укрепить наш иммунитет, я бы все равно поверила. Этот мир умел удивлять чудесами.
— С утра к нам приходили стражники! — продолжил он. — Спрашивали про тебя. Сказали, что ты подозреваешься в вандализме подле дома градомистра.
Замерла, переводя тяжелый взгляд на Генри.
— Я тут же поинтересовался, когда было совершено столь серьезное преступление. И представляешь, в тот вечер, когда мы были на спектакле! Я им сообщил, что у тебя есть алиби. Отнеслись они к этому без лишней радости, не поверили. Пришлось надавить, а потому в театр Келды я пошел вместе с ними, чтобы они прям при мне зафиксировали показания свидетелей. И Келда, и вся ее труппа подтвердила, что видели тебя в театре. Ты же для них афиши рисуешь, а потому тебя все в лицо знают…
Ну, лично я в лицо знала только Келду и Линна, больше ни с кем не пересекалась. И что-то мне подсказывало, что за помощь мне стоит отблагодарить труппу. Парочкой бесплатных афиш, к примеру.
— Но стражники уперлись, сказали, что ты могла нарисовать манифест уже после спектакля. И… в общем, тогда я повел их к лорду Митчелу.
Я напряглась. Генри привел в дом графа, где скрывается чародейка, сразу несколько стражников?!.. Хорошо хоть не инквизиторов.
— Не сказать, что он обрадовался такому визиту, — хмыкнул Генри, — но убедил стражу, что весь оставшийся вечер и даже ночь ты провела с ним!
Всю ночь?! От силы часа три-три с половиной, и все это время мы сидели на веранде моего же дома!
— Воу… — это все, на что я оказалась способна.
— Стражники тоже растерялись, но обвинения с тебя сняли. Я проверил, чтобы все показания отразились на бумаге, не переживай. Утро выдалось на редкость веселым. Я потом манифест сходил посмотрел, хорошая работа! — Генри вдруг широко улыбнулся.
Так, словно ни минуты не сомневался в том, что это моих рук дело.
— Спасибо, — произнесла я. И после добавила: — За то, что все проконтролировал. Кстати…
Я достала из кармана мешочек и уже умелым жестом отсчитала двадцать пять золотых. Протянула Генри.
— Это?.. — Он нахмурился.
— Взятка, — со смехом произнесла я. — Хочу, чтобы ты заплатил штраф в гильдию и открыл свою контору. Мы были твоими постоянными клиентами. Подозреваю, что работы всегда будет вагон.
— Но… мы же… договаривались… — растерянно начал Генри, переводя взгляд с меня на монеты.
