- Мисс, - герцог остановил служанку, схватив её за руку. Ему было стыдно, но он вынужден был спросить, - мисс, какой срок у моей жены?
- Скоро восемь месяцев, ваша светлость.
Ник отпустил её, сев в кресло и смотря в окно. У Джейн был нормальный срок, и всё же она умерла. А Кэсси... Если Кэсси умрет, то он не станет жить. Если же она выживет... Он сделает всё, чтобы она была счастлива. Он достанет ей луну с неба. Осыпет её алмазами и изумрудами. Он станет лучшим мужем и отцом и никогда больше её не обидит...
Доминик сжал голову руками и стал ждать своего приговора.
Ребёнок родился, когда стемнело. Ник не знал, сколько ещё прошло времени, прежде чем перед ним появилась леди Боклер, держа в руках маленький свёрток.
- Ваша светлость, это ваш наследник, - произнесла мать Кассандры, протягивая ему свёрток.
Но Ник даже не взглянул на него, желая узнать только одно.
- Что с Кассандрой, она...
- Она очень устала ваша светлость... - замявшись, начала леди Боклер.
- Я хочу её увидеть! - воскликнул герцог, вскочив со своего места. Голубые глаза метали молнии.
Если у него есть возможность поговорить с Кэсси, он должен сделать это сейчас!
- Ваша светлость, Кэсси очень слаба, и доктор просил её не тревожить... Уезжайте, милорд, мы будем сообщать вам о том, что происходит.
- К чёрту доктора, она моя жена, и я имею права знать, что с ней происходит!
- Кассандра просила не пускать вас, - сказала леди Боклер, нанося Нику очередной удар.
Кассандра не хочет его видеть... Доминик сжал руку в кулак, чтобы не выдать перед миссис Боклер, насколько больно ему слышать её слова. Он не имеет права на эмоции, пока Кэсси лежит при смерти... Но он никуда не уедет! Он пригласит самых лучших врачей из Лондона и сделает всё возможное, чтобы Кэсси стало лучше.
- Леди Боклер, прошу меня простить, но пока моя жена находится здесь, я никуда не уеду,-твёрдо заявил Доминик, понимая, что сделает всё возможное, чтобы не потерять женщину, которую любит больше жизни!
Глава 10
Целый месяц Кассандра находилась между жизнью и смертью. У неё был жар, и она приходила в себя лишь несколько раз, всё время спрашивая о детях... Врачи, которых пригласил Доминик, все как один отвечали ему, что всё находится в руках Божьих. В те дни герцог, как никогда, понял значение этих слов. Он молился. Молился о том, чтобы господь сжалился над ним и дал ему ещё один шанс. Не будучи слишком верующим, Ник стал ездить церковь, находившуюся на земле Боклеров. В первый раз он побывал там, когда крестили их крошечного сына, которого Доминик назвал Джоном(примечание автора. - имя означает Бог милует), так как надеялся, что Бог всё-таки смилуется над ним.
Помимо визитов в церковь Ник занялся тем, о чём никогда бы не подумал во время своего брака с первой женой. Благотворительность принесла успокоение его душе, но мысли о жене не покидали его ни на миг...
В последнее время Луиза перестала его бояться. Ник сделал со своей стороны всё возможное, чтобы наладить свои отношения в девочкой, радуясь её робким улыбкам.
Когда же наконец лондоновский доктор сказал, что Кассандра окончательно пришла в себя, Доминик отправился к себе в спальню и заплакал. Он плакал так, как никогда раньше, благодаря Бога за то, что тот услышал его молитвы.
Он пообещал себе, что никогда не обидит свою жену ни словом ни делом!
***
Кэсси медленно возвращалась к жизни. Каждый новый день дарил ей новую боль и разочарование. Она всегда мечтала иметь большую семью и много детей, но теперь...
Она сидела на постели с помощью множества подушек, до сих пор слыша слова лечащего её доктора. У неё больше никогда не будет детей, то падение оказалось для неё фатальным! Хорошо, что жизнь маленького Джона удалось спасти, и его здоровью сейчас ничего не угрожает.
Сына Кэсси полюбила, как только увидела, хотя он целиком и полностью напомнил ей Доминика...
Едва она подумала о муже, как раздался стук в дверь и он вошёл в её спальню. Бледный, похудевший, герцог был совсем не похож на того мужчину, которого Кассандра видела во время их последней встречи.
- Вы что-то хотели, ваша светлость? - поинтересовалась Кэсси, не зная, как вести себя с ним.
Она давно для себя решила, что не позволит ему сломать жизнь её детей своим пренебрежением. Дети должны расти в любви, а это означает, что его светлости герцогу Эшфорту нечего делать рядом с ними
- Кэсси, как ты себя чувствуешь, доктор сказал, что ты пошла на поправку, и я... Я очень хотел тебя увидеть, - проговорил Доминик. Кассандра с удивлением смотрела на него, не понимая, что же произошло с герцогом, и почему он с трудом произносит слова, хотя раньше никогда не страдал косноязычием.
- Зачем? - без особых эмоций спросила Кассандра. - Ведь вы наверняка знаете от того самого доктора, что я больше не смогу иметь детей, а значит, не оправдаю ваши надежды на большую семью...
- Мне не нужна большая семья, Кэсси, мне нужна ты! - остановил её Доминик. - Я многое понял за это время! Тем более, что у нас есть Луиза и Джон! Остальное не важно!
- Важно, Доминик! Я не хочу, чтобы через какое-то время, когда вам надоест играть в благородство, вы вновь начали меня оскорблять!
- Клянусь, я больше никогда не посмею упрекнуть тебя ни в чём! Кэсси, поверь мне, я действительно многое понял, и я... Я люблю тебя! Я хочу, чтобы и ты, и наши дети вернулись в Эшфорт-холл, и там мы вместе смогли бы начать новую жизнь!
Кэсси отвернулась, с трудом сдерживая слёзы. Ей хотелось ему верить! Этот Доминик казался новым человеком, совсем не тем, кто унижал ее и ради достижения своих целей готов был врать и обещать звезды с неба. Возможно, ей стоит дать ему ещё один шанс...
- Я согласна, но... Если вы вновь оскорбите меня или детей, я... Я заберу их и никогда больше не вернусь, и вы меня не найдёте!
- Ты не пожалеешь о том, что согласилась, Кэсси! - воскликнул Ник, поймав в плен её руки и прижав их к своим губам.
- Ваша светлость, я соглашусь только с условием, что вы будете уважать меня и детей. И при первом же оскорблении или пренебрежении я покину ваш дом! - повторила она.
Он улыбнулся, и Кэсси узнала его улыбку. Ту самую, что сводила её с ума.
- Значит, ты останешься со мной навсегда, - уверенно прошептал он.
Кассандра закрыла глаза, скрывая слезы.
Как было бы прекрасно, если бы все было так, как он говорит! Она может поверить ему последний раз. Возможно, теперь ему действительно можно верить!
Эпилог
Лондон, 1856 год.
Стоя в огромном холле дворца графини Арундел, Доминик волновался намного больше, чем опирающаяся на его руку красивая девушка в нежно-розовом платье. Её волосы были причесаны по самой последней моде, а на шее сияло алмазное ожерелье, то самое, что когда-то он подарил на свадьбу её матери. Только Доминик знал, сколько потребовалось денег и сил, чтобы найти китайского доктора во Франции и выкупить у него это ожерелье. Но разве стоили деньги улыбки его жены, её удивления, когда он преподнес ей это ожерелье на десятилетие их брака?
