— Что же, не зря ты избранная, — ровным голосом продолжает он, но в его глазах читается… беспокойство? А в моих глазах читается: «Избранная?»
Флюиды возбуждения рассеиваются вмиг, Сатана тем временем вызывает портал.
— Прыгай, через две минуты в комнату вернется Вивиан, — сухо велит он. У него вместо глаз всевидящее око? Негнущимися ногами иду к проходу.
— Почему Вы вызвали меня сюда? — решаюсь спросить, хоть страх уже проник глубоко под кожу.
— Ты нарушила правила, — вот так, и больших пояснений не нужно! — И да, я вижу все, — черт, пора бы поменьше думать!
— И какое меня ждет наказание? — оборачиваюсь назад, но в кабинете уже никого нет, только цветочки на обоях смотрят на меня. — Ну и ладно! — решительно шагаю в портал и оказываюсь на своей кровати, а через мгновение в комнату забегает Вив:
— О, привет, подруга! Как денек? — безразлично кидает та, подлетая к шкафу и мечтательно глядя на свое отражение в зеркале.
— Насыщенный… — выдыхаю я, раскисая на ходу.
— И у меня. Иво устраивает сегодня вечеринку, вот оторвемся! — она захватывает полотенце и уносится в ванную.
Опускаюсь на кровать и до сих пор ощущаю на себе взгляд Сатаны, его запах… Надо как-то срочно отвлечься!
Прокручиваю в голове сегодняшний день, задание на земле, беседу с Томом и что-то мне не дает покоя, но что? Пробегаюсь воспоминаниями по обстановке его номера: байк, кактус, диски, мяч, бита…
В кармане вибрирует уведомление из инстаграма. Не думала, что на небесах работает вай-фай, обалдеть!
Открываю приложение — еще одна фотография Эшли с молодым человеком, лицо которого до боли знакомо, отзывается учащенным сердцебиением, сдавливающим грудь.
Черт! Да как такое возможно?! Все, с меня хватит! Мне необходимо зеленое варево!
10. Шах и мат
Если ты одержим какой-то мыслью,
то она подстерегает тебя на каждом шагу,
даже в воздухе ты чуешь её запах.
Томас Манн
Кэт
Боль обиды горячей лавиной растекается по венам, наполняя горечью мысли и заставляя щипать в глазах. Сквозь размывающую пелену смотрю на снимок и хочется просто разбить телефон об стену! Душа выворачивается наизнанку, нестерпимыми спазмами сжимая горло. В мыслях один вопрос: что рядом с Эшли делает Микки? Всматриваюсь в лицо парня и не могу поверить своим глазам. #Слюбимым — подписана фотография подруги.
Когда это они стали любимыми? Ну как же так, Эшли?
Внутри что-то ломается и падает камнем вниз, никак не могу взять за толк, как такое возможно. В голове всплывает бита в номере «зеленого» Тома. Ну конечно, это же та самая бита, с зазубринами на пробке, которой мне однажды довелось приложиться к подонку Микки! Как я сразу-то ее не узнала? Нет, все-таки мало я била Мика!
Теперь хочется ударить себя, да посильнее, чтобы выбить эту горечь из головы… Столько лет дружбы с Эшли, а она сходится с виновником моих бед! В груди щемит, что сердце вот-вот разорвет на части, но мне плевать! Краски жизни меркнут после осознанием действительности. Лучше бы мне этого не знать!
Хочется пожалеть себя и все забыть в страшном сне. Перед глазами тут же всплывает спасительное зеленое варево из золотого пузырька. Подрываюсь к тумбочке и дрожащими руками достаю баночку, выпив разом тягучее содержимое, от которого печет в горле, что я не сдерживаю кашля — абсент отдыхает!
Дело сделано.
Смахиваю прутики бесполезных слез и иду к окну, со всего размаха швыряя флакон в воздух. Некоторое время еще смотрю в темноту, словно убеждаясь в том, что золотой бутылек затерялся в ночной бездне, и обессиленно падаю кровать.
Сейчас все закончится, надо всего лишь подождать…
Люци
Мысли. В последнее время их слишком много в моей голове, они давят на черепную коробку, так и норовя взорвать ее к чертовой матери. Что за дрянь началась в моей жизни? А ведь это еще цветочки, впереди — разговор с отцом.
Впервые я пребываю в таком замешательстве, и это раздражает, выбивает из колеи и даже сдирание кожи с попавших людей в ад меня сейчас не успокоит. И все это пугает меня, сына Сатаны. Когда во мне появилась эта мягкость и апатия к привычному? Бесит!
Осторожно открываю двери дома, но отец уже встречает у порога, держа в руках коробку с шахматами.
— Сыграем, сын? — он предельно спокоен, чертовски напрягает! Молча прохожу за ним в гостиную. — Ты был на высоте, — вдруг начинает отец, за напускным спокойствием я не могу понять, что в нем играет: сарказм или похвала. — Позволить так себя одурачить! Я знал, что тебе не справиться, — его хладнокровный тон ненавистен.
— Зачем же тогда отправлял на задание? Чтобы лишний раз убедиться, что твой сын — слабак?
— Ты слишком глуп и самовлюблен, Люцифер. Воспринимай это как игру. Не думал же ты, что я забуду, какие чувства ты испытывал к этому падшему ангелу? Ливия, так же ее звали?
— Зачем тебе это? — до боли сжимаю в ладони резную фигурку шахмат, что впивается острыми гранями в кожу.
— Видишь ли, Люцифер, в последнее время ты стал слишком самоуверен, забросил учебу, играя в свои нелепые игры. Кстати, шах и мат, — его ладья перекрывает последний путь моему королю. — Ну а сейчас, приступим. Ты же знаешь, что тебя ждет наказание за невыполненное задание.
До этого дня я всегда выполнял задания, а так как отец не отличается особой изобретательностью, то в ожидании наказания я приготавливаюсь ощутить жар, как вдруг тот встает, обходит меня и становится за спиной. Тело резко пронзает невиданная до этого боль.
От неожиданности падаю на колени, лопатки горят огнем, и я до боли в костяшках сжимаю кулаки. Краем глаза вижу на полу свои небрежно валяющиеся крылья, но не успеваю удивиться, как отцовская рука с силой опускается по приобретенным ранам, и новая боль окутывает все естество резью. По венам растекается лава, и я еле сдерживаюсь, чтобы не зарычать. Всем телом сжимаюсь и слышу издевательский голос отца:
— Ну же, выпусти новые крылья на волю, если хочешь снова летать. Теперь ты знаешь, какую боль испытывают Земные, когда попадают сюда. Убогие, говоришь? Так побудь в их шкуре! — он заливается раскатистым смехом и понижает голос до шепота: — Настоятельно рекомендую сходить сегодня на вечеринку к Иво, только приведи себя в порядок, а то выглядишь жалко.
— Лучше психологию поучу, — язвлю в ответ, с силой выпуская новые крылья наружу, что перед глазами начинают лопаться оранжевые круги.
— Ну как же так, сам Люцифер пропустит вечеринку? Не узнаю своего сына! Неужели тебе неинтересно? — он хитро прищуривается и, усмехнувшись своим мыслям, исчезает.
— Дьявол! — рычу-таки от боли ему вслед.
Лопатки дико ноют, какая тут вечеринка? Все нутро охватывает злоба, «почувствуй себя убогим» — передразниваю слова отца, старый маразматик ударился в мораль! А может, я просто совершенно не знаю своего отца? Он столько лет правит адом, где необходимо уметь принять решение о дальнейшей судьбе усопших… Стоп, Люци, куда тебя понесло?
