Желание охватывает естество, и в памяти невольно всплывает тот первый раз, с которого все и началось: каким податливым было соблазнительное тело, как руки касались нежной кожи, как губы скользили по гладкому шелку, а запах одурманивал…
И я ощущаю ее вкус на кончике языка. Проклятье!
Внутри разгорается нешуточный вулкан чувств, готовый вот-вот выплеснуть все эмоции наружу, но мысль о нефилиме ледяным обухом охлаждает мой пыл, концентрируя на желании выбить из миленькой головки Земной это гребаное чудовище и разобраться с ним уже по-мужски.
— Нефилим, ты уже никто! Ты утратил даже собственное тело! — громко и как можно более мерзко рычу я.
— Замолчи! — кричит Вейлт голосом ублюдка, поднимая на меня свои гетерохромные, полные ненависти глаза.
Кэт
Молча встаю с колен, утирая обжигающие слезы. Нет, это не вторая жизнь была дана мне, а наказание!
— Что будет следующим? Отрубишь мне голову? — кричу на Сатану, в чьих руках мои черно-белые крылья.
— Кэтрин… — он делает шаг навстречу, но я жестом останавливаю его. Только не нужно мне сейчас петь басни про чувства! — Лучше отойди… Лучше отойдите все! — крепко сжимаю голову, мечтая об одном — выскрести нефилима из головы.
— Отпусти меня! — кричу голосу в своей голове, пора показать ему, кто такая Кэтрин Вейлт!
«— Тряпка! В твоих руках была власть, а ты даже крылья потеряла!» — верещит нефилим, и наконец, меня осеняет идея.
— Такая ли я тряпка, если не хочу участвовать в твоей войне? Нужна ли тебе эта война вообще? Ты же ангел, ты же не такой…
— Никакой я не ангел! Они убили все ангельское, что было во мне, еще в темнице! Не пытайся повлиять на эту битву!
— Нефилим, это ведь не твоя война! Сатана не создавал тебя! Вина лежит не на его плечах!
— Не неси чепухи! Заткнись! — кричит он в истерике, отбивая молоточковой болью по вискам, и я дрожу всем телом, не зная чего еще можно от него ожидать.
— Ты же не виноват… — бросаю последнюю фразу и больно бью себя по вискам, прошибая выжигающими разрядами тока».
Падаю на холодный мрамор без сил, ощущая вибрацию во всем теле. И мама, и Люцифер, и Сатана подбегают ко мне, но они не могут помочь… Словно почувствовав что-то, мама присаживается рядом, кладет мою голову к себе на колени, и я чувствую слабое облегчение, чтобы вновь вступить в мысленный диалог.
«— Пусти меня… — молю Мальбонте. — Я устала, лучше сразу забери в бездну, но избавь от этих мучений!
— Ты устала?! А я не устал всю жизнь жить по темным углам? — рыкает он, но в его голосе уже нет прежней уверенности.
— Устал, но разве тебе нужна эта месть? Это Лилит она нужна, а миру нужно равновесие… Ты знаешь, как на земле хорошо? Что будет с людьми, если на небесах воцарится хаос? Я бы тебя сводила на американские горки или на сеанс в кинотеатре, угостила бы сладкой ватой или попкорном, будь мы на земле…
— Не заговаривай мне зубы! Ты все врешь, хочешь запутать меня!
— Нет, она права, проверь ее воспоминания, они у нее довольно разнообразные! — усмехается Сатана, проникая в мое сознание.
— Я ненавижу вас! Ненавижу Лилит!»
Режущая боль в лопатках вырывает хриплый стон беспомощности, зажмуриваю налитые кровью глаза, почти не чувствуя изнеможженного тела, алые струйки стекают с носа, но новые крылья, которые так нужны нефилиму, не отрастают.
Рык отчаяния бьет колоколами в голове, разъедая ядом органы, липкие щупальцы проходятся по моей памяти, словно просматривая фотоальбом пережитого, оставляя обжигающие полосы на листах. Последней картиной предстоит искромсанное тело, валяющееся в комнате со сливочными обоями в цветочек.
«— Ты должна встать! Ты обязана! — нефилим пытается воздействовать на разум, но я не подчиняюсь ему, чувствуя, что силы иссяки, а жизнь медленно утекает из-под пальцев, и я смиряюсь. Смиряюсь со своей участью. — Проклятье, — только хрипит ослабленный голос. — Лилит, ты была неправа, — вдруг отчетливо говорит он и под сотрясающий скрежет сирены вдруг исчезает…»
Мелкие иголочки рассыпаются по телу до оглушающего звона в ушах, пронзая и царапая кожу. Комната окутывается серой мглой, которая закручивается воронкой и вмиг рассеивается…
Крупица за крупицей боль отступает, оставляя после себя только фантомную дымку опустошения. Я свободна. Свободна?
Да, я свободна!!!
Какое сладкое слово — свобода… Но я не забуду никогда об ужасе, который мне пришлось пережить, если вообще выживу…
Проходит целая вечность или одна секунда… Не знаю, откуда беру в себе силы, но встаю и на негнущихся ногах подхожу к зеркалу, где на меня смотрят лазурные глаза, на одном из которых остались красные вкрапления, в знак напоминания о пережитом… Может быть, со временем исчезнет, уже неважно, мне все равно не забыть этот Ад.
Как просто оказалось победить нефилима, с которым обошлись несправедливо еще с рождения, и как тяжело. Неужели получилось разбудить в нем светлую сторону? Просто не верится! Главное, что все кончено, и я могу начать новую жизнь…
Пророчество Лилит обернулось против нее же, и та, которая должна была помочь нефилиму убить Сатану, спасла его…
18. Соединяя сердца (финал 1)
Ты можешь убежать
от обстоятельств и людей,
но ты никогда не убежишь
от своих мыслей и чувств.
Эрих Мария Ремарк
Ветерок приятно обдувает щеки и вырез декольте. Я глажу антрацитовые крылья и всматриваюсь за горизонт. Вот и все. После всех чудовищных событий, произошедших в логове Сатаны, слава обо мне распространилась как на небесах, так и на всю преисподнюю, и я спокойно восстановилась в институте ангелов и демонов. Со слов мамы, даже она не была столь популярна в свое время. Спасибо, что хоть автографы не брали. А может, я бы и не отказалась.
Теперь могу спускаться на землю без прежней тоски и трепета. Это всего лишь работа и вытренированная хладнокровная выдержка. Чего я лишилась? Жалости к себе и другим. Я даже как-то встретила на задании мимо проходящую Эшли с коляской, но сделала вид, что не заметила ее, и вернула-таки телефон домой, в последний раз увидев отца.
Это было вчера…
Родной город встретил палящим солнцем. Вид знакомого тротуара пытался пробиться скорбью сквозь толщу льда невозмутимости моей души, но я глушила в себе это чувство.
Прокравшись в открытое окно своей комнаты, оставила на тумбочке мобильник и последний раз окинула глазами такой близкий сердцу интерьер. Сюда я больше не приду…
Стоя уже на улице, вдруг поняла, что на полках снова стоят наши самолеты, которые мы собирали вместе с отцом. Не выкинул, значит… На столе лежит свежая модель. Я рада, что отец нашел в себе силы жить — с этой мыслью и мне будет проще.
