— У тебя прекрасный слух, хотя я ничего не слышу. Зато слышу мысли. Ты прав, разбойники приближаются. — Она повернулась к Джеффри. — Возьми на себя восточную сторону площади, а жених твоей сестры пусть встанет за тобой.
Джеффри едва не возразил ей, что ему не нужна защита спины, но сообразил, что это способ уберечь Алена, причем сам принц ничего не заподозрит. Ему было очень интересно, об этом ли подумала Ртуть, и он решил, что потом спросит.
— Вверх, госпожа! — приказала Ртуть. — Я должна изображать приманку. — И она пошла к скамье посередине площади.
Корделия с легкой улыбкой посмотрела ей вслед, потом развернулась и направилась к своей метле.
Ален и Джеффри скрылись за домами, а Ртуть спрятала меч в траве.
Разбойников ожидал подарочек.
Глава десятая
Разбойники показались из-за деревьев, проехали между домами и всей толпой вывалились на площадь.
«Для бандитов они неплохо выглядят, — подумал Джеффри. — Одежда богатая и много украшений».
«Кружева в грязи, а бархатные камзолы в жирных пятнах», — заметил Фесс.
«Ужасно неопрятные, — вмешалась со своего наблюдательного пункта вверху Корделия. — Одеты богато, но неряшливо».
Первый разбойник остановил коня в десяти шагах от Ртути.
— Ого! Какая девушка! Они приготовили для нас самую красивую!
Ртуть смотрела на них своими большими выразительными глазами.
— Кто вы такие?
— Я разбойник Маул, а это мои люди, — предводитель оскалился, показав гнилые желтые зубы.
— Разбойник? — в страхе воскликнула Ртуть. — Мне сказали, что ко мне приедет свататься лорд!
Маул махнул грязными волосами и захохотал. Его люди подхватили смех.
— Тебя обманули, — сказал он, вытирая глаза. — Кто ты?
Случайная путница? Похоже, тебя заманили сказкой, чтобы ты заняла место девушки, которую я потребовал?
— Ты? Ты лорд этой деревни?
— Можно сказать и так, — многозначительно произнес Маул, наслаждаясь ее дрожащим голосом. — Не законный лорд, нет. Тот трус и не посмел выступить против меня. Поэтому я владею деревней, и ее жители платят мне дань едой-вином и женщинами. А если не заплатят, я сожгу их дома дотла, вместе со всеми жителями.
— Меня обманули! — ужаснулась Ртуть, съежившись. Джеффри знал, что ее страх притворный, и все-таки кровь его забурлила. Ему хотелось схватить Маула за горло и душить… душить…
— Обманули, но и здесь есть доля правды, — Маул соскочил с лошади и подошел к Ртути. — Я сказал, что некоторым образом я и есть их лорд — и пришел за девушкой, пусть и не для женитьбы. — И он потянулся к ней… Ртуть среагировала так молниеносно, что ее движение никто не уловил. Резко наклонилась, схватила в траве перед собой меч и пронзила Маулу живот.
«Брат, — донеслась мысль Корделии, — ты уверен, что хочешь странствовать с этой женщиной?» Маул окаменел и, не веря своим глазам, с ужасом смотрел на поток крови, хлынувший из него, а Ртуть тем временем вытащила меч. Но ужас и недоумение атамана длились лишь секунду. Ртуть вскочила и ударила второй раз, в грудь, с криком:
— Смерть!
Ее крик нарушил оцепенение, охватившее разбойников. Все они были грубыми и жестокими людьми, привычными к виду крови и страданий. С громким криком они обрушились на одиноко стоящую женщину.
Но она уже была не одна. Как только она закричала, Джеффри пнул коня и выскочил из-за дома, а вслед за ним и Ален на лошади Ртути. С мечами наготове они встали по обе стороны от девушки.
Столь же быстро появились и ее разбойники, хотя и без лошадей. Они выбежали из-за домов и деревьев. Бандиты, обезумевшие от гнева, никого другого просто не видели. Высоко подняв мечи, они двигались на Ртуть…
Вдруг мечи вырвались у них из рук и вонзились в землю.
Передние отшатнулись с криками суеверного страха как раз в тот момент, когда были уже совсем рядом со Ртутью.
Фесс прыгнул вперед, плечом отбросив одного жеребца, а Джеффри ударил всадника без всяких церемоний, целясь в плечо, а не в сердце. Его противник с воплем упал на седло позади себя.
Джеффри развернулся, наотмашь ударив следующего.
Он слышал крики боли, видел бандитов, закрывающихся щитами от града летящих на них сверху камней и стрел. Больше всего на свете он желал не подпустить к Ртути никого из негодяев. Он рубил направо И налево, молясь, чтобы у Фесса не случился приступ.
Неожиданно черный конь застыл, и чародей не вылетел из седла только благодаря великолепной реакции. Он без устали отражал сыпавшиеся на него со всех сторон удары, благодаря небо за то, что приступ случился тогда, когда конь встал прямо рядом со Ртутью. По другую сторону от врагов отбивался Ален, он дважды был ранен, но перед ним громоздилась куча тел, а лошади, лишившиеся всадников, теснили упавших, создавая панику.
— Ты никого не хочешь мне оставить? — возмущенно спросила Ртуть. — В сторону! — и проскочила мимо Джеффри, размахивая мечом.
Настоящий вихрь смерти в расшитом наряде невесты.
В золотистых волосах еще держался венок, а на белом платье виднелись пятна крови.
— Они просят пощады. Ртуть, — не выдержала Минерва.
— Никакой пощады, никакой милости!
— Оставьте хоть одного, для королевского правосудия! — вмешался Ален.
— Королевского! — в ярости воскликнула Ртуть.
Неожиданно все закончилось, два десятка бандитов стояли, сбившись в плотную кучку, с поднятыми руками, побросав оружие на землю…
— При чем тут король, — Ртуть недовольно набросилась на Алена, — какую услугу оказал нам король, чтобы мы могли его благодарить? Может, он нас защитил от насилия и грабежей?
Оградил от графской несправедливости? Снова нет! Может, голодных накормил из своих личных запасов? Нет, от короля мы видим только увеличение налогов для пополнения его казны!
Тем временем к Алену присоединилась Корделия, но Ртуть как будто не замечала ее.
— Мы ничего не должны королю, тем более этих скотов, которых победили своими руками.
Ален пропустил мимо ушей этот взрыв гнева.
— Оставь одного для суда герцога Логайра.
— Герцог Логайр и есть король, после смерти своего отца.
Его подданным жилось куда спокойнее при старике, даже Лаэг прятал свои делишки. Только крестьяне и знали об опороченных девушках да забитых насмерть браконьерах. Уже двадцать лет минуло, как все изменилось.
Ален стал мрачнее тучи.
— Тут есть шерифы короля!
— Да, но они или боятся графа, или жируют на его деньги.
Нет, если бы наш король заботился о нас, я бы не стала разбойницей!
