Я пересказала им те обрывки разговора, которые услышала по дороге в обеденный зал. Джордж с сомнением посмотрела на меня.
– Ты серьезно считаешь, что какая-то случайная перебранка касается нашего дела? – спросила она.
Я пожала плечами:
– Наверное, нет. Но никогда нельзя знать наверняка. К тому же у нас тут пока не водопад из ценных зацепок, если ты не заметила.
Главный обеденный зал в этот час был тих и пустынен. Но, проходя мимо него, мы услышали какие-то звуки из-за двери с другой стороны коридора.
– Это кафе, – сказала Бекка. – Предполагается, что там мы будем завтракать и обедать. И ужинать тоже, если нам не хочется особых формальностей.
– Что?! – воскликнула Джордж. – Ты не сказала об этом до того, как заставила меня вырядиться, как на конкурс красоты.
– Расслабься, – сказала я ей. – Надеть платье и походить в нем пару часов – это не так уж и смертельно, правда?
Я заглянула в кафе, которое представляло собой буфет со шведским столом. Обстановка здесь была гораздо менее официальной, чем в большом обеденном зале. Пассажиры сами набирали себе еду на раздаточных столиках, а потом по своему желанию решали, куда сесть. Сейчас здесь было всего несколько ранних пташек, расправляющихся со своим завтраком. Я даже заметила родителей Тобиаса, правда, их отпрыска нигде не было видно.
Мы же продолжили свой путь к двери с надписью «Только для персонала».
Стоило нам ее приоткрыть, как нас накрыло какофонией звуков и запахов: шипение масла, запахи бекона и яиц, перекрикивание дюжины или более поваров, одним из которых нужно было больше теста для блинов, другим – еще что-то. Этот шум и суета составляли резкий контраст с безмятежностью всего остального корабля.
– И что теперь? – шепнула мне Джордж на ухо. – Скоро нас кто-нибудь заметит и вышвырнет отсюда вон.
Я слушала ее вполуха, потому что все мое внимание сосредоточилось на одном знакомом лице. Это был мистер Гавайская Рубашка. Правда, рубашка на нем была другая, но с не менее ярким принтом. В целом же он выглядел точно так же, как вчера. Он оперся на столешницу из нержавеющей стали и, приглаживая свои усы одним пальцем, разговаривал с двумя молодыми работниками кухни, моющими в это время посуду.
Это было довольно странно. Когда мы встретили его впервые, он вел себя так, будто заблудился в лабиринте коридоров корабля. И прошлой ночью он сидел за столиком, как обычный пассажир. Может, на самом деле он был каким-нибудь здешним начальником? Он, правда, не одевался, как остальные члены экипажа, но годы любительских детективных изысканий научили меня тому, что верны могут оказаться даже самые на первый взгляд нелепые предположения.
– Прошу прошения, – сказала я, подойдя к нему. – Вы работаете здесь?
Он, удивленно моргая, посмотрел на меня.
– И снова здравствуйте, – сказал он. – Нет, я здесь не работаю. Просто зашел поблагодарить этих работяг и дать им понять, что кто-то ценит их труд. – Он обвел рукой пространство кухни и всех, кто в ней находился, в то время как те двое работников, с которыми он разговаривал, отвернулись и подчеркнуто делали вид, что не обращают на него внимания. – А теперь прошу меня простить, мне необходима чашечка кофе.
Протиснувшись мимо нас, он поспешно ретировался из кухни.
– Это был довольно странный ответ, – сказала Бесс, глядя ему вслед.
Джордж пожала плечами:
– Да ты посмотри на него. Он и сам странноват.
Я легонько похлопала стоявшего рядом кухонного работника по плечу.
– Здравствуйте, – сказала я, – не хочу отвлекать вас, но, может быть, вам не составит труда ответить на пару вопросов.
Невысокий смуглый мужчина с умными темными глазами обернулся и сказал с робкой улыбкой:
– Прошу прощения, мисс. Гостям нельзя здесь находиться.
– Знаю. Это займет меньше минуты. – Я постаралась заискивающе улыбнуться. – Мне просто хотелось узнать, не было ли здесь вчера каких-то неприятностей? На кухне, я имею в виду. Никто не поссорился?
– Надеюсь, что нет, – ответил работник. – Но если вас что-то огорчило, вы всегда можете быть уверены в том, что экипаж корабля готов рассмотреть любые жалобы. – Он взял груду мокрых кастрюль. – Прошу меня простить, я должен вернуться к работе.
Он ушел быстрее, чем я успела что-то сказать. Нахмурившись, я огляделась в поисках другого свидетеля. В этот момент дверь на кухню распахнулась.
– Сюда, дети! – пропел энергичный голос. – Теперь я покажу вам, где готовится вся еда на корабле. Если будете хорошо себя вести, вам, может быть, даже дадут что-нибудь попробовать.
– Ура! Ух ты! – прозвучало несколько веселых детских голосов.
– Отлично, – сказал какой-то ребенок. – Умираю с голоду.
Голос звучал недовольно. И очень знакомо. Оглянувшись, я увидела, что в кухню вошла целая группа ребят во главе с координатором детских мероприятий, на которого вчера Бекка указала родителям Тобиаса.
И он как раз говорил с этим сорванцом.
– Ну и скукотища, – продолжал мальчик, хмуро глядя на координатора. – Когда вы уже наконец покажете нам что-нибудь крутое?
Улыбка координатора слегла померкла.
– Терпение, Тобиас, терпение, – начал он, – наш тур по кораблю только начался, дай ему шанс, и я уверен, что ты… – тут он запнулся, заметив меня с друзьями, и поспешил подойти к нам. На его бейдже было написано имя «Хиро».
– Здравствуйте! Вы заблудились? Наверное, ищете кафе?
– Да нет, спасибо за беспокойство, но мы просто хотели осмотреться, – ответила ему я.
– Эм, вообще-то пассажирам нельзя здесь находиться. – Хиро слегка нахмурился.
– Почему это нельзя? – сказала Джордж и показала на детей. – А они разве не пассажиры?
– Да, безусловно, – сказал Хиро, – это часть эксклюзивной детской экскурсии по отсекам корабля.
– Мы увидим все! – с жаром воскликнула одна маленькая девочка. – Даже двигатель!
– Верно, Мария, – улыбнулся ей координатор и снова обратился к нам: – Есть аналогичная экскурсия для взрослых. Если не ошибаюсь, она состоится послезавтра. Если вам это интересно, просто сообщите кому-нибудь из персонала, чтобы вас записали.
– Хорошо, спасибо, так и сделаем, – сказала Бесс, – пойдемте отсюда, девочки.
Мы с Джордж вышли за ней в коридор.
– От всех этих запахов готовящейся еды у меня разыгрался аппетит, – сказала Джордж. – Зайдем в кафе? Не умею вести расследования на голодный желудок.
* * *
– Полегче, Джордж, – сказала я. – Тут хоть и шведский стол и можно брать сколько угодно еды, но ты, кажется, считаешь, что нельзя успокаиваться, пока не будет съедено все подчистую!
