Когда немного вернулись силы, Нэнси попыталась избавиться от веревок, но тщетно. Тот, кто связывал ее, потрудился на совесть.
«Черт, хотя бы кляп изо рта вытолкнуть!»
Нэнси потерлась щекой о пол, надеясь, что это поможет, но и из этого ничего не вышло. В вагоне царила полная тишина, из чего Нэнси заключила, что, кроме нее, здесь никого нет. Но пока она раздумывала, куда направляется этот товарный поезд и как долго может продлиться ее путешествие, где-то рядом с ней раздался приглушенный звук. Она вздрогнула. Кто это может быть, охранник?
Она снова попыталась ослабить узлы на руках и ногах. На сей раз попытка оказалось несколько более удачной, но все равно веревки оставались затянуты достаточно прочно.
Превозмогая испуг, Нэнси подумала, что, может, это никакой не охранник, а, напротив, еще одна жертва насилия? Таинственно исчезла Джордж. Может, это она?
Нэнси попробовала откатиться в сторону, откуда донесся звук. Нащупав чью-то руку, она застыла. Рука была холодной. Но одно ясно – это женская рука.
Чуть привстав, Нэнси нащупала веревку. У этой девушки тоже связаны руки!
Продвигаясь все дальше и дальше по полу, Нэнси прижалась тыльной стороной ладони к лицу подруги по несчастью. Во рту у нее тоже был кляп.
Извиваясь и дергаясь изо всех сил, Нэнси умудрилась ослабить узел и кляп вытащить.
Нэнси пробежалась пальцами по лбу, бровям, скулам девушки и пришла к заключению, что это таки действительно Джордж Фейн.
– Джордж! Джордж! Очнись! – прохрипела она.
Девушка зашевелилась, и у Нэнси сердце подпрыгнуло от радости. Забормотав что-то нечленораздельное, Джордж в конце концов выговорила:
– Где я?
– Господи, какое счастье, что ты пришла в себя, – выдохнула Нэнси.
– Это ты, Нэнси? Где мы? Что происходит?
Наша сыщица объяснила, что они едут в вагоне товарного поезда. Куда он направляется – не понятно, возможно, в сторону побережья.
– Но в любом случае надо отсюда выбираться, – решительно заявила она. – Я попробую ослабить на тебе веревки, а потом ты поможешь мне.
– У тебя что, кляп во рту? – спросила Джордж. – Голос какой-то не свой.
– Ну да. Попробуй вытащить. – Она повернулась лицом к Джордж, и та, после нескольких неудачных попыток вытащила-таки эту чертову затычку.
– Так-то лучше. Большое спасибо. А теперь я попробую развязать тебя.
Джордж перевернулась на бок. Нэнси принялась нащупывать узлы. Работа шла медленно и трудно. У Нэнси заболели руки.
Руки Джордж наконец были свободны. Она предложила, прежде чем развязывать себе ноги, освободить руки Нэнси. Теперь пришел ее черед отыскивать узлы. Нащупав первый, она принялась за это нелегкое дело.
– Никогда с таким тугим узлом не сталкивалась, – пожаловалась она.
Но усилия ее были вознаграждены. Руки Нэнси были перетянуты двумя веревками, и Джордж понадобилось двадцать минут, чтобы их развязать.
– Господи, хорошо-то как, – простонала Нэнси. – А теперь займемся ногами.
Глядя, как Джордж сражается с веревками, Нэнси заметила:
– Не знаю, как тебе, а мне еще миль двадцать пять езды потребуется, чтобы справиться со своими.
Работа действительно оказалась долгой, и по ходу ее девушки принялись обсуждать, что же все-таки произошло.
– Наверное, это я во всем виновата, – сказала Джордж. – Скорее всего, тот мальчишка, с которым я дошла до почты, вернувшись, все выболтал мистеру Круну.
– Видно, так, – согласилась Нэнси и добавила: – А тому надо было сделать так, чтобы мы ничего не сообщили полиции до тех пор, пока он не получит посылку.
– Ты что, хочешь сказать, что Крун попытается забрать ее с почты?
– Да нет, вряд ли, – покачала головой Нэнси, на это он скорее всего не отважится. План, вероятно, другой: подержать Джордж и Нэнси взаперти, пока бандероль не дойдет до Нью-Йорка и не будет доставлена по указанному адресу.
– И вот тут-то начинается моя работа, – решительно заявила Нэнси. – Я должна его остановить. Так, последний узел.
Через несколько минут Джордж тоже избавилась от пут.
– Как проведешь столько времени в темноте, – сказала она, – другие чувства должны обостриться. Спорим, я легко найду дорогу к дверям вагона.
Она уже было попыталась доказать свою правоту, как поезд круто повернул, и Джордж полетела на пол. Но когда поворот был пройден и рельсы вновь побежали по прямой, девушки двинулись-таки в сторону двери. Найти ее оказалось несложно. Но сколько бы девушки ни пытались ее открыть, дверь не сдвинулась ни на дюйм.
– Снаружи, наверное, заперта, – предположила Нэнси.
– Тогда мы в клетке, – сердито бросила Джордж. – Надо как-то выбираться отсюда. А то кто-нибудь явится, и мы снова в плену.
Нэнси оставалось лишь согласиться.
Но вдруг Джордж пришла в голову идея.
– А что, если на крыше вагона люк есть? – предположила она.
– Вряд ли, – покачала головой Нэнси. – Люками снабжены только рефрижераторы. Но почему бы не убедиться? Как думаешь, удержишь меня на плечах, пока я буду осматривать крышу?
– Легко.
Джордж наклонилась, и Нэнси влезла к ней на плечи. Но удерживать равновесие и стоять прямо в раскачивающемся вагоне было даже труднее, чем стоять на крупе идущей галопом лошади. Дабы не рухнуть на пол, ей пришлось несколько раз самой соскакивать с плеч подруги, и в какой-то момент она едва не врезалась в вагонную дверь.
В конце концов ей удалось все же принять вертикальное положение и дотянуться до крыши вагона. Тщательно ощупав ее, она убедилась, что никакого люка нет, и соскочила на пол.
– Джордж, – сказала Нэнси, – а мы ведь даже не подумали, что у этого вагона есть еще одна дверь.
Ругая себя на чем свет, подруги перешли на другую сторону. И – нащупали задвижку! Даже надеяться не смея, что дверь окажется незапертой, они потянули ее в сторону. Дверь поддалась!
– Слава богу! – воскликнула Джордж. – Наконец-то мы можем выбраться из этой тюрьмы!
– Да нет, еще не можем, – остудила ее пыл Нэнси, глядя на мелькающий снаружи пейзаж. – Поезд едет со скоростью почти пятьдесят миль в час.
Она прикинула, сколько сейчас может быть времени. Похоже, рассвело примерно час назад.
– Как думаешь, где мы сейчас? – спросила Джордж.
С обеих сторон расстилались обработанные поля, но не видно ни одного жилища.
– Я все думаю, может, этот товарняк все же сбросит скорость, – задумчиво проговорила Нэнси.
Словно откликаясь на ее зов, поезд, поднимаясь по полого уходящему вверх полотну, замедлил ход. Вскоре он уже почти полз, скорость упала до пяти миль в час. Девушки выбрали удобный момент и выпрыгнули наружу.
