За ним было установлено круглосуточное наблюдение. А через несколько дней, 29 октября 1972‑го, возле станции метро «Фрунзенская» Виктор Шолтышев был задержан с поличным в тот момент, когда пытался продать двум жителям города Орджоникидзе (ныне Владикавказ) крупную партию магаданского золота очень высокой пробы. При обыске у Шолтышева было изъято 1 килограмм 134 грамма промышленного золота, еще 200 граммов оказалось у его подельников. Оба, кстати, работали в Орджоникидзе шоферами и регулярно занимались незаконными операциями с драгоценными металлами.
Что же касается Шолтышева, в процессе предварительного следствия выяснилось, что это далеко не первый его вояж в Москву с крупной партией магаданского золотишка. Оказалось, что Шолтышев в течение четырех лет, начиная с 1968 года, регулярно похищал золото с приисков, переправлял его на Большую землю и продавал перекупщикам с Кавказа. За четыре года своей активной криминальной деятельности гражданин Шолтышев умудрился сбыть теневым дельцам не менее трех килограммов магаданского золота на общую сумму около 50 тысяч рублей.
Всего же в 1971–1972 годах магаданские оперативники арестовали более сорока человек, так или иначе причастных к хищениям и контрабанде золота: старателей, перекупщиков, стрелков военизированной охраны. Все они были приговорены к длительным срокам лишения свободы. Даже Магомед Цолоев, которому по всем статьям светила высшая мера, отделался пятнадцатью годами лишения свободы в колонии строгого режима. Определяя меру наказания, суд учел его раскаяние и сотрудничество со следствием. А вот с гражданкой Ивашовой церемониться не стали, впаяв ей на полную катушку. И на то были особые причины.
Как‑то раз осенью 1971 года в зале ожидания магаданского аэропорта сотрудники милиции обратили внимание на женщину с младенцем. Стражей порядка удивила та беспечность, которую демонстрировала мамаша по отношению к своему ребенку: таскала его, словно неодушевленный предмет, ни разу не развернула пеленку, чтобы проверить, все ли в порядке. Да и ребенок вел себя подозрительно спокойно: за несколько часов наблюдения даже ни разу не вскрикнул.
Странную мамашу пригласили в комнату для досмотра. Каково же было удивление сотрудников милиции, когда выяснилось, что ребенок мертв. Мамаша таскала с собой мертвое тело, но, похоже, нисколько не беспокоилась по этому поводу. А вскоре стало понятно, почему. Оказалось, что тело своего малыша дамочка использовала как тайник для золотого порошка. Никому ведь и в голову не придет, что контрабандное золото может находиться в чреве грудного ребенка. На это и был расчет.
Но самые шокирующие подробности ждали сыщиков впереди. Выяснилось, что дамочка уже не первый раз использует тела своих детей в качестве контейнера для перевозки похищенного золота. До этого она уже дважды собственноручно умертвляла своих новорожденных малышей. Криминальные курьеры частенько используют собственное чрево для перевозки каких‑либо запрещенных предметов: наркотиков или драгоценных камней. Этим опытных сыщиков, как говорится, не удивить. Но использовать для этого тела своих детей, предварительно убив их, — такое просто не укладывалось в голове. Сотрудники магаданского уголовного розыска, распутывавшие эту историю, отказывались верить в реальность происходящего. Для советского времени эта история стала запредельной по своей жестокости и цинизму.
За убийство трех малышей Магаданский городской суд приговорил гражданку Ивашову к высшей мере наказания.
Бармалей из Костромы
В 1975 году тихую Кострому потрясло жуткое известие: в детском саду неизвестные преступники устроили настоящую бойню. Погибли несколько ребятишек, тяжелое ранение получила воспитательница. Для Советского Союза того времени любое умышленное убийство — событие неординарное, а уж убийство ребенка, да еще в детском саду — это и вовсе нечто из области фантастики. Неслучайно дежурный офицер милиции даже не поверил, когда получил сообщение о чрезвычайном происшествии в детском садике, подумав вначале, что это чей‑то глупый розыгрыш. Однако вскоре, увы, информация подтвердилась.
Детский сад № 33, где случилась трагедия, был круглосуточным: дети в нем находились с понедельника по пятницу включительно. Днем детишками занимались воспитательницы, на ночь оставались дежурить нянечки. Одна из них и встретила оперативную группу костромского уголовного розыска, прибывшую на место происшествия. Вторая ночная няня — совсем юная барышня — лежала в коридоре с проломленной головой. Здесь же на полу в луже крови сыщики обнаружили мертвого малыша. Крови было столько, что возле порога, где пол шел слегка под уклон, образовалась глубокая лужа. От этого зрелища один из оперативников потерял сознание.
Оставшаяся в живых ночная няня, которая, собственно, и вызвала милицию, заливаясь слезами, пояснила: убитый ребенок — Сережа Ромашкин, нянечку зовут Людмилой Акимовой. На вопрос, где остальные дети, женщина только бормотала что‑то невразумительное, указывая на общую спальню. Перед спальней все было также залито кровью, и сыщики долгое время не решались открыть дверь, опасаясь самого худшего. К счастью, все ребятишки оказались в своих кроватках живыми и здоровыми. Они просто спали. Убедившись, что с детьми все в порядке, сыщики продолжили осторожно, боясь разбудить спящих малышей, осматривать место происшествия.
Внимание оперативников привлекли валявшиеся на полу в луже крови мужские плавки — очень маленького размера. Похоже, они принадлежали либо подростку, либо невысокому, щупленькому мужичку. Эти плавки впоследствии станут главной уликой по этому необычному делу. А пока члены оперативно‑следственной группы строили версии.
Первое, что пришло на ум, — преступление совершил какой‑то псих. Ворвался посреди ночи в детский сад, убил первого попавшегося ребенка, а когда на шум в коридор выбежала нянечка, — расправился и с ней. Косвенно эту версию подтверждал тот факт, что был разгромлен и кабинет заведующей детским садом. В кабинете было все перевернуто вверх дном, такое впечатление, что незваный гость что‑то судорожно искал. И судя по всему, очень торопился, потому что забыл на столе… свою сумку.
Ее осмотр еще больше обескуражил оперативников: в сумке были детсадовские тарелки, ложки и фломастеры. Выходило, что преступник пытался украсть какие‑то предметы, но в последний момент его, очевидно, заметила ночная няня, и он убежал, бросив сумку с похищенными вещами. Но это не отвечало на главный вопрос: о мотивах самого убийства. Неужели преступник ворвался в детский сад для того, чтобы украсть несколько тарелок и пачку фломастеров! А когда ему помешали — жестоко разделался с женщиной и трехлетним ребенком. В середине 1970‑х годов фломастеры в СССР действительно относились к разряду дефицитных товаров, отечественная промышленность еще не освоила их массовый выпуск, большинство фломастеров привозили из‑за границы. Но лишать из‑за них жизни двоих человек — такое не укладывалось в голове.
Более правдоподобной казалась версия о том, что убийца целенаправленно пришел, чтобы расправиться именно с Сережей Ромашкиным. А ночная няня, пытавшаяся защитить малыша, просто стала невольным свидетелем.
