Честолюбие выплыла из зала, оставив Джека и Рождественского Поросёнка переживать, потому что среди всего этого великолепия выглядели они настоящими оборванцами. Однако, как только золотые рыбные ножи затворили за Честолюбием дверь, Оптимизм подскочил к Джеку и Рождественскому Поросёнку, улыбаясь от уха до уха. Глаза у него были круглые, невинные, а ещё от него, как и от Счастья, исходило приятное тепло. Он схватил Джека за руку, а Рождественского Поросёнка за лапу, потряс и воскликнул:
– Великое счастье с вами познакомиться! Какие вы дивные, изумительные вещи! Мы будто уже сто лет знакомы! Давайте дружить!
– Добрый день, – робко ответил Джек.
– Слышал, вы ищете старого игрушечного поросёнка? – не унимался Оптимизм, нетерпеливо подскакивая на пятках.
– Да, – подтвердил Джек.
– Совершенно уверен, что вы его найдёте! Всё обязательно получится! И вам страшно понравится наш король! Он просто великолепная вещь… – На долю секунды улыбка Оптимизма угасла, но потом засияла ярче прежнего: – Ну, в смысле, в самой глубине души!
– Интересно, а мною кто-нибудь собирается восхищаться? – возмущённо произнесла Красота, отворачиваясь от зеркала и переводя взгляд на Джека с Рождественским Поросёнком.
– А… ну… да, – сказал Рождественский Поросёнок. – Вы весьма хороши собой.
– А вот про вас обоих такого не скажешь, – фыркнула Красота, рассматривая сильно обтёрханного Рождественского Поросёнка со скособоченными ушами и Джека в замызганной пижаме, с грязными босыми ступнями. – Похоже, ваша красота тоже где-то здесь. Или у вас её вовсе не было, так что и терять нечего?
После этой колкости она снова повернулась к зеркалу. И тут в дальнем конце зала отворилась дверь. В неё вкатился шар ярко-синего цвета. В первый момент Джек подумал, что это король, но, когда шар приблизился, оказалось, что внутри шаркает очень старая дама.
– Добрый вечер, – произнесла она писклявым, дребезжащим голосом.
– Добрый вечер, – ответил Рождественский Поросёнок.
– Это Память, – представил даму Оптимизм.
Память миг-другой изучала Рождественского Поросёнка, а потом сообщила:
– Восемьдесят пять лет назад у моей хозяйки тоже была свинка, только фарфоровая, – свинка-копилка. Внутри она была расписана голубыми цветочками, хозяйка держала в ней свои карманные деньги. Однажды в воскресенье, восемьдесят четыре года назад, хозяйкина младшая сестра Амалия-Луиза…
– Память, – зевнула Красота, – никому это не интересно. Всем наплевать.
– А я уверен, что это просто захватывающая история! – возразил Оптимизм, по-прежнему сияя.
Джек подивился, как можно так улыбаться – лицо же заболит.
– …разбила копилку с голубыми цветочками…
– Мы это уже тысячу раз слышали! – возмутилась Красота, но Память всё бормотала.
Дверь в дальнем конце зала отворилась снова. Появились шесть шаров голубого цвета, внутри были совершенно одинаковые человечки – маленькие, опрятные и серьёзные. «Не могут они все быть королями», – подумал Джек, с каждой секундой запутываясь всё сильнее.
– Добрый вечер, – поздоровались все шестеро в один голос, полностью перекрыв бормотание Памяти, которая всё рассказывала свою историю про копилку. – Мы Принципы.
Они одновременно поклонились, и Джек, не зная, как нужно ответить, поклонился тоже, поклонился и Рождественский Поросёнок, причём шарики у него в животе, подсохшие возле камина, заскрипели.
– Мне казалось, король велел вам остаться в своих покоях, – заметила Красота, нахмурившись и глядя на отражение Принципов в зеркале.
– Всесторонне осмыслив распоряжение его величества, мы решили, что, оставшись в своих покоях, пойдём против самих себя, – отозвались Принципы всё так же хором.
Джек шепнул Рождественскому Поросёнку:
– А что такое Принципы?
Принципы, видимо, услышали, потому что ответили в один голос:
– Мы – вещи, которые понуждают людей вести себя порядочно и достойно. Увы, наш владелец, бизнесмен, утратил нас один за другим в погоне за деньгами. Теперь он – богатый мошенник. Очень любит деньги, однако несчастлив, поскольку знает: пока мы были с ним, его любили и уважали. К сожалению, отыскать утраченные Принципы едва ли не труднее всего, так что мы, по всей видимости, останемся здесь навсегда. У нас теперь другая работа. Пытаемся не дать королю сбиться с пути.
– А король часто нуждается в вашей помощи? – поинтересовался Рождественский Поросёнок.
Ответить Принципы не успели – загремели фанфары, и двери у Принципов за спиной распахнулись.
45. Король
Зал наполнился пурпурным сиянием – оно отражалось от хрустальных кубков и окрашивало блюда в кроваво-красный цвет. Рядом с пурпурной фигурой, возникшей в дверном проёме, даже Честолюбие – она вошла следом – совсем потускнела.
Красота, Оптимизм и Принципы поклонились, Джек с Рождественским Поросёнком последовали их примеру, а Память присела в низком реверансе и наконец-то умолкла.
– Это, – с гордостью сообщила Честолюбие Джеку и Рождественскому Поросёнку, – наш король, Властитель, он же Власть. Ваше величество, вот те двое, которых вы дожидались: они ищут потерявшегося поросёнка.
Сощурившись, Джек сумел разглядеть фигуру, из которой лился пурпурный свет. Крупный, свирепого вида дядька с хмурым выражением лица и выступающим подбородком.
– Добро пожаловать, – громыхнул Властитель. – Как вам мой город? Понравился?
– Здесь очень красиво, ваше величество, – ответил Рождественский Поросёнок.
Джек так перепугался, что не смог выдавить ни слова.
– Красиво? – переспросил Властитель, явно недовольный. – Много где красиво. А у меня здесь великолепно. Изумительно. НЕПОВТОРИМО!
Последнее слово он выпалил басом, все подскочили.
– Вы совершенно правы, – пискнул Рождественский Поросёнок.
Властитель повернулся к Принципам.
– МНЕ КАЗАЛОСЬ, – загремел он, – что я распорядился, чтобы вы оставались в своих ПОКОЯХ!
– Оставшись в своих покоях, мы пойдём против самих себя, – повторили Принципы, как прежде, хором.
Огромные руки Властителя сжались в кулаки, он заскрипел зубами. Джек с Рождественским Поросёнком невольно сделали шаг назад.
– Ваше величество, – пробормотала Честолюбие, опуская ладонь на могучее предплечье Властителя. – Прошу вас, не забывайте, в чём наша цель.
Её прикосновение, похоже, убедило Властителя, что орать на Принципы не стоит.
– Ты совершенно права, Честолюбие. Всем СЕСТЬ! – рявкнул король, прошествовал в голову стола и опустился в самое большое кресло.
Джек сел между Рождественским Поросёнком и Красотой – она теперь разглядывала себя в начищенной ложке. Оптимизм устроился напротив Джека, по-прежнему улыбаясь от уха до уха.
