Матерчатая вывеска висела высоко над тротуаром. На ней
яркими, не менее чем трехфутовыми буквами было выведено: «Нелл вернулась!»
Делла плавно остановила машину. Мейсон придержал дверь,
Делла скользнула по пассажирскому сиденью, сверкнула стройными ногами и встала
рядом с ним на тротуаре.
– Действуем по определенному плану? – спросила
она.
– Нет. Просто врываемся и сразу же начинаем
разговаривать.
Мейсон распахнул дверь ресторана. В помещении было довольно
темно, и их глаза, привыкшие к ослепительному солнцу пустыни, начали различать
что-либо лишь через пару секунд. Но они не могли не заметить огромный
матерчатый транспарант, висевший над зеркалом позади стойки. На нем огромными
буквами было написано: «У меня самый лучший ресторан, поэтому люди прибили к
моим дверям мышеловку».
– Мы, несомненно, пришли туда, куда нужно, –
объявил Мейсон.
Откуда-то из прохладной глубины зала раздался удивленный
голос Нелл Симс:
– Боже праведный! Каким ветром вас сюда занесло?
– Забежали выпить чашечку кофе и съесть кусочек
пирога, – с улыбкой ответил Мейсон, подходя к ней и пожимая протянутую
руку. – Как поживаете?
– Превосходно. А вам уж точно не сидится на месте.
– Верно! – рассмеялась Делла.
– Слишком рано для выпечки, – извинилась Нелл
Симс. – Но несколько пирогов можно будет доставать из духовки буквально
через минуту. Как вам понравится горячий яблочный пирог с парой ложек
мороженого и хорошим ломтем сыра в придачу?
– А у вас получится?
– Что получится?
– Подать пирог, мороженое и сыр одновременно?
– Вообще-то так поступать не положено, но я могу
попробовать. В нашей местности гостеприимство не умеет читать, особенно эти
бессмысленные правительственные распоряжения. Располагайтесь, пироги будут
готовы буквально через одну-две минуты. Вам они понравятся. Сахару я никогда не
жалела, просто не вижу смысла в наполовину сладком десерте. Всегда добавляю
побольше масла, сахара и корицы. Возможно, я выпекаю не слишком много пирогов, но
уж те, что выходят из моей духовки, – просто пальчики оближешь.
– Есть новости? – подчеркнуто безразлично спросил
Мейсон, располагаясь за стойкой.
– Город просто возбужден открытием этого нового
месторождения. Но если хотите знать мое мнение, дело это весьма сомнительное.
– Почему вы так думаете?
– Из-за старателя, – коротко ответила миссис Симс
и замолчала.
– Человека, который обнаружил рудник?
– Человека, который сказал, что обнаружил рудник.
– Что же в нем сомнительного?
– Он новичок. Если он – опытный старатель, то я –
дипломат. Впрочем, золото у него действительно есть. Он его всем показывает.
– Чем он еще занимается?
– В основном пьет.
– Где?
– Практически в любом месте города, лишь бы было где
поставить машину и нашлась бутылка. Этот скотовод тоже с ним гуляет. Они на
пару творят безумные вещи.
– А где ваш муж?
– Ни разу не видела, как сюда приехали. Вы не знаете,
когда состоятся похороны?
– Скорее всего, никто не знает. Всегда возникает масса
волокиты, связанной с вскрытием и подобными процедурами.
– Какой был хороший человек. До слез обидно, что такие
люди умирают. Он был мне как брат. Сердце просто разбито. Думаю, полиция еще не
нашла того, кто это сделал… Боже праведный! Чуть не забыла про пироги!
Она метнулась на кухню. Они услышали, как открылась дверца
печи, потом почувствовали волшебный запах свежевыпеченного пирога.
Распахнулась дверь, в ресторан вошли двое. Делла Стрит
быстро обернулась и сжала пальцами запястье Мейсона.
– Пол Дрейк и Харви Брейди, – прошептала она.
– Привет, – воскликнул Дрейк громким голосом
человека, который уже много выпил и поэтому считает, что его мысли покажутся
всем более важными, если будут выражены громко.
Мейсон сидел неподвижно.
– Мадам, – обратился к Нелл Симс Дрейк, его слегка
заплетающийся язык с трудом произносил высокопарные фразы. – Мне сообщили,
что в светской жизни общества открылась новая страница, связанная с вашим
благополучным возвращением к вашим почитателям. Другими словами, мадам, чтобы
выразиться более кратко, мне сказали, что вы делаете чертовски вкусные пироги.
– Если меня не обманывает мой собственный нос, –
сказал Харви Брейди, – пироги вот-вот должны появиться из печи.
Мейсон медленно обернулся.
Харви Брейди скользнул по его лицу безразличным взглядом,
которым человек обычно удостаивает незнакомца.
Пол Дрейк бросился вперед и уставился на Мейсона, словно
никак не мог сфокусировать взгляд на одной точке.
– Приветствую тебя, незнакомец, – наконец сказал
он. – Позволь представиться. Меня зовут Дрейк. Я владелец половины самой
богатой бонанцы из когда-либо открытых в истории Запада. Я счастлив. А ты, мой
дорогой, кажется, голоден. И страдаешь от жажды, судя по всему. Ты выглядишь
неудовлетворенным. Ты выглядишь несчастным. Короче, дружище, ты выглядишь как
республиканец из финансового комитета. Ничего жидкого в качестве средства
облегчения твоего достойного сожаления состояния я предложить не могу, но могу
продемонстрировать истинное гостеприимство Запада, угостив тебя кусочком
пирога.
– Его пирог уже заказан, – вмешалась Нелл Симс.
Дрейк тупо кивнул.
– А сколько кусков? – поинтересовался он.
– Один, – ответила миссис Симс.
– Чудесно. Я куплю ему еще один кусок. Первый кусок он
съест за собственный счет, а второй – за мой.
Дрейк повернулся к Харви Брейди:
– Давай, партнер, подходи, садись за стойку. Съедим по
пирогу. К чему печалиться о жло… о жло… Ого! Придется еще раз попробовать… О
зло… ключениях и превратностях судьбы, если есть пироги. Мадам, мы заказываем
пироги, или, как вы сами выразились, будем пить, есть и веселиться, так как
завтра – конец.
– Вы неправильно сказали, – обиженно произнесла
Нелл Симс.
– А как правильно?
– Есть, пить и веселиться в печальной череде завтрашних
дней.
Дрейк уронил голову на ладони и обдумал услышанное.
– Вы правы, – наконец согласился он.
– Я только что достала пироги из печи, подам буквально
через минуту.
Она удалилась в кухню.
Дрейк чуть наклонился и прошептал заговорщическим шепотом:
– Послушай, Перри, давай срубим деньжат на стороне. Я
познакомился с настоящим старателем, который в данный момент исследует участок,
продаваемый за небольшие деньги. Он постоянно обнаруживает черные камешки у
себя в лотке. Перри, это золотые самородки, если счистить с них черную грязь.
Бедняга так и не понял этого. Мне не хочется лишать его участка целиком, но
половиной я сумею завладеть.
