– Итак, Делла, – сказал он, – да будет тьма.
Делла выключила фонарь.
Мейсон повернул выключатель. Аппарат низко и отчетливо
загудел, секунду спустя ночной воздух, казалось, засветился и окрасился в
темно-фиолетовый свет.
Мейсон направил ультрафиолетовый луч на стену. Почти
мгновенно серии разноцветных огоньков замигали ему в ответ. Делла Стрит и
адвокат внимательно вгляделись в них.
– Шеф, вы что-нибудь видите? – взволнованно
спросила Делла.
Мейсон ответил не сразу, а когда ответил, его голос звучал
несколько разочарованно:
– Совершенно ни черта. Конечно, сообщение может быть
закодировано… Пока же я вижу только ряд отдельных точек, расположенных
абсолютно беспорядочно.
Мейсон двинулся вдоль стены.
– Совершенно безнадежно, – чуть позже заметил он,
и Делла по его разочарованному тону поняла, какие надежды он возлагал на свою
теорию.
– Быть может, мы должны применить этот ультрафиолетовый
свет каким-то другим образом, – быстро сказала она, понимая, как много
зависит от этого, что из такого затруднительного положения Мейсона может спасти
только ряд быстрых и точных логических заключений, из которых разгадка тайны
сонного москита является лишь первым шагом. Потерпев неудачу, они проигрывали
все.
– Не могу себе представить, каким именно, –
ответил Мейсон. – Самое неприятное, Делла, что время работает против нас…
Так! А это что такое?
Мейсон дошел почти до конца стены, где ее высота не
превышала четырех футов.
– Прямая линия! – воскликнула Делла. – Эти
камни размещены по прямой линии, а здесь… Вы только посмотрите!
Мейсон направил луч влево, и их взору открылась новая часть
стены. Появилось еще несколько светящихся линий, как будто кто-то нанес на
стену грубый прямоугольный чертеж фосфоресцирующим карандашом.
– Это какой-то цветок с остроконечными лепестками, но
перевернутый бутоном вниз! – снова воскликнула Делла.
Мейсон внимательно изучил рисунок, – несомненно, цветок
с пятью лепестками, висящий на конце длинного изогнутого стебля.
– Черт возьми! – вдруг воскликнул он.
– В чем дело? – встревоженно спросила Делла.
– Это метеор, – более тихо пояснил Мейсон. –
Совсем не цветок, висящий на стебле, а метеор. Эти линии, вероятно,
представляют собой границы участков, а крест указывает на точное место, где
Бэннинг Кларк обнаружил доказательства того, что именно это месторождение
впервые нашел Гоулер.
– Вы правы, шеф, – взволнованно произнесла
Делла. – У меня такое чувство, будто мы увидели долину, усыпанную золотыми
самородками. У меня дрожат коленки.
– Вот почему он пытался сделать вид, что хочет выиграть
дело о мошенничестве, – размышлял вслух Мейсон. – Ты понимаешь, в каком
положении он оказался, Делла? Любая попытка отобрать у корпорации собственность
привела бы к развязке, явилась бы подсказкой Брэдиссону, где именно следует
искать россыпи Гоулера. А ввязавшись в безнадежную тяжбу, якобы пытаясь не
допустить возврата участков миссис Симс, Кларк сумел ввести в заблуждение
абсолютно всех, включая меня самого.
– Значит, миссис Симс получит назад свои участки?
– Пойми, – несколько раздраженно проворчал
Мейсон, – я сам все устроил так, что она никогда их не получит. Снимая
показания с Брэдиссона, я заманил его в ловушку, и его заявления превратили
дело о мошенничестве из абсолютно безнадежного в несокрушимо верное, и, таким
образом, я лишил своего клиента целого состояния. Теперь я вынужден юридически
обоснованно изменить свою позицию на противоположную, прежде чем кто-либо
узнает о действительной стоимости… К тому же существует возможность, что эта
тайна была раскрыта до нас.
– Тайна «Метеора» и сонного москита?
– Да.
– Вы имеете в виду того воришку?
– Именно.
– А вдруг он просто следил за Бэннингом Кларком,
который с помощью черного света размещал камни в стене? Его могли спугнуть до
того, как он догадался об истинном значении рисунка, верно? В конце концов,
Бэннинг Кларк мог сбросить верхнюю одежду уже после того, как услышал выстрелы
воришки.
– Верно, – согласился Мейсон. – Но воришка
мог вернуться. В Велму Старлер он выстрелил только после того, как она
направила на него луч фонаря. Значит, он боялся быть узнанным, а не замеченным.
– Кто-то приехал! – испуганно воскликнула Делла
Стрит.
– Быстро, Делла. Мы не можем допустить того, чтобы нас
здесь застали. Слава богу, машину мы оставили далеко от дома.
Мейсон направился к зарослям кактусов в поисках потайного
места, а в это время машина, сверкая фарами, въехала в ворота и покатилась по
подъездной дорожке.
Делла подошла к адвокату, и Мейсон почувствовал, как ее
пальцы впиваются в его руку. Делла и Мейсон замерли, едва дыша.
Машина с лязгом остановилась.
Смолк резкий шум двигателя. Погасли фары. Через мгновение
Мейсон и Делла услышали, как открылись и тут же захлопнулись двери машины.
– Возможно, Солти вернулся, – прошептала
Делла. – По звуку, это его машина.
– Не будем торопиться, – тихим голосом ответил
Мейсон.
– А теперь, Пит, – услышали они голос Нелл
Симс, – шагай прямо к буфетной. Если по твоей вине моя дочь отравила
Бэннинга Кларка, я сниму с тебя скальп без помощи ножа.
– Я же говорил тебе, дорогая, что ты ничего не
понимаешь в мужской работе, – проскулил Пит полным извинения и мольбы
тоном, к которому всегда прибегал, когда вынужден был объясняться в
чем-либо. – Работа на приисках так сложна…
– Не настолько сложна, чтобы жена не признала мужа
полным сумасшедшим, если он попросил ее положить пакет с мышьяком в буфетную
рядом с сахаром.
– Но послушай, дорогая…
Боковая дверь дома открылась и закрылась, конец разговора
Делла и Мейсон не услышали.
Адвокат наклонился и спрятал длинный ящик в густых зарослях
голого кактуса.
– Делла, нам необходимо поговорить с ним, – сказал
он.
– Как все устроим?
– Просто ворвемся в дом. Мы вынуждены придерживаться
тактики быстрых ударов с молниеносным отходом. Мне необходимо поговорить с
Симсом и уехать, прежде чем здесь появится окружной прокурор.
Они прошли по дорожке к задней части дома, подошли к двери.
Мейсон тронул ручку, дверь оказалась не заперта, и он быстро вошел. Делла
последовала за ним, и они, освещая дорогу фонариком, направились в кухню.
Там горел свет, был слышен разговор. До них донесся сердитый
голос Нелл:
– Ты посмотри на этот пакет. Он открыт, из него явно
что-то брали.
