— Возможно, братец, — ответил Грегори, — но тогда люди могли бы растапливать снега и без воды бы не остались. Нет, их сняла с места отнюдь не засуха!
— Что же еще могло согнать их с этих земель? — озадачился Ален.
Заливистый хищный вой был им ответом.
Трое молодых людей мгновенно оказались в окружении каких-то бледнокожих босоногих маленьких монстров в рясах с капюшонами. Чудовища прыгали с крыш, выставляя перед собой каменные ножи и пики. Под капюшонами мелькали чешуйчатые хари, больше похожие на ящериц, чем на людей. Ростом они были не более двух футов, но глаза кровожадно сверкали, как у охотников, вышедших на законную добычу, с которой они без труда справятся.
— Хобьяхи! — бледнея, воскликнул Грегори.
— Ален, следи за тылом! — Джеффри выхватил меч.
Ален последовал его примеру, разворачивая коня и занимая позицию обороны.
— Они сыпятся отовсюду, как горох из мешка!
С козлиным блеяньем хобьяхи покатились на воинов.
На своих коротеньких ножках они в самом деле напоминали раскатившиеся горошины: их конечности мелькали так быстро, что за ними невозможно было уследить.
— Спина к спине! — прокричал Джеффри всем известную команду, и все трое сгрудились в кольцо, образуя треугольник. Орда бесновалась внизу — они сдерживали наступление взмахами мечей.
— Холодное Железо! — дружно завопили первые ряды хобьяхов, тут же отпрянув. Но задние напирали.
Мгновенно образовалась «куча мала», окружившая воинов со всех сторон.
Ален пытался перекричать этот гомон:
— Мы не причиним вам вреда! Зачем вы напали?
— Потому что вы — пища! — закричали в ответ десятки голосов, постепенно подхваченных остальными:
— Пища, пища, пища!
— Мя-со! Мя-со! Мя-со! — скандировали другие.
Несколько горошин даже набрались мужества прыгнуть вперед.
Джеффри отшвырнул их мечом, как битой для игры в гольф.
— Мы мясо с Холодным Железом в руках! Хотите согреть его своей кровью?
— Нет, не нашей, а твоей! — заорал какой-то хобьях, и товарищи поддержали его ревом одобрения.
— Не нашей, а твоей, не нашей, а твоей, не нашей…
— Раздери их на части! — прошипел Ален чародею Грегори, а сам тем временем продолжал во всеуслышание:
— Но вы же не настолько кровожадны! Не станете же вы убивать ни в чем не повинных людей только из-за того, что вас мучит голод?
— А почему бы и нет? — ответило несколько голосов; из них тут же выделился один, который ответил:
— Мы же съели всю эту деревенщину, а чем вы хуже их?
— Уничтожьте их! — прошипел Ален.
— Сделаем, что сможем, — лицо у Джеффри натянулось так же, как у Грегори. — Но за ними стоит что-то большее, что придает им форму!
Ален принялся дальше отвлекать врага.
— Да уж, конечно, так я вам и поверил — не стали бы вы есть так много невинного народа.
— Еще как стали! — кричал какой-то хобьях. — Было очень вкусно!
— Мясо! Мясо! Мясо! Мясо! Мясо! — орда хобьяхов снова завела свою песнь и стала надвигаться на путников.
Ален достал мечом первого из наступавших: тот с воем откатился в сторону. Грегори и Джеффри механически сделали то же самое каждый со своей стороны: таким образом, уже по одному смутьяну было наказано. Принц закричал:
— Не стоит устраивать напрасное кровопролитие!
— Напрасное — не стоит, но вот ваше кровопролитие нам необходимо! — выступил следующий оратор из хобьяхов. Он тут же обратился с пламенной речью к остальным, ни дать ни взять — предводитель народного восстания:
— Взять их! Разорвать их! Этих мясистых путников нам на два дня хватит!
— Пост целебен для души, — заметил им Джеффри, многозначительно поигрывая мечом. — И голод лучше смерти.
— Почему мы медлим? — возмутился какой-то хобьях, словно в очереди к полевому котлу. — Мы их накроем массой. Пусть они машут своими мечами, они света белого не взвидят. А кому-то все же удастся добраться до их плоти!
— О-о-о! — в толпе послышалось радостное хихиканье и причмокиванье. — Плоть! Плоть! Плоть! Плоть-плоть-плоть!
— Мясо-мясо-мясо-мясо! — вторили задние ряды, даже не слышавшие, что происходит.
— Но ведь многие из вас погибнут, — пытался увещевать их Ален. — Вам это надо?
— Надо! Мясо-мясо-мя…
— Кто хочет погибнуть первым? — Он выхватил из толпы быстрым незаметным для глаз движением какого-то хобьяха и воздел его за шиворот перед толпой. Хобьях бултыхался перед товарищами, пытаясь вырваться.
— Чем мы отличаемся от животных? — риторически воскликнул принц, обращаясь ко всем — хобьяхам и своим товарищам. — Тем что животные думают о еде, не думая о последствиях. А чем животные отличаются от нас? Тем, что не пытаются съесть то, что им не по зубам.
Так что — значит, ты желаешь погибнуть первым?
— Не-ет! — Завопил монстрик. — Не хочу-у!
— Думаешь, другие хотят? Думаешь, кто-нибудь хочет оказаться на твоем месте? Эй, — обратился он к толпе, — кто желает умереть вместо него?
Молчание было ему ответом.
Ален отбросил монстра в толпу.
— Ну, кто следующий? Кто первым хочет вкусить моего меча?
— Я никогда прежде не видел вас в этих землях, — прокричал Джеффри. — Откуда вы взялись?
— А откуда взялся твой род? — откликнулся один из хобьяхов, видимо, самый древний и мудрый. — Мы знаем только что проснулись от голода — и так началась наша жизнь, и повторяется каждое утро.
— И вы не знаете, каким заклинанием вас пробуждали к жизни? — спросил Грегори.
— Нет, а если бы и знали, то вам бы не сказали. Уж точно не стали бы делиться этим с нашей добычей.
— Мясо! — воспрянули хобьяхи.
И снова зарядили:
— Мясо-мясо-мясо…
— Тише вы! Дайте ему договорить!
Хобьях, увидев, что к нему прислушиваются, с важным видом вылез из толпы, став кому-то на голову и произнес:
— Зато мы знаем такое слово, что вы заледенеете от страха! Давайте проорем его, ребята!
И толпа охотно вторила ему точно по команде:
— Занплока! Зан-плока! Зан-пло-ка!
— Что-то ужас не рождается в моей душе, — ответил Ален. — Может быть, вы знаете и другие слова, пострашнее?
Но голос его потонул в восклицаниях: толпа хлынула на соломенные крыши, собираясь атаковать их оттуда. Все громче и громче звучала их боевая песнь:
— Занплока! Занплока! Занплока! — как будто одно это слово воодушевляло их и придавало силы и мужество.
