— Господин полковник, отпустите меня. Я уже пришла в себя и больше мне не требуется ваша поддержка, — собрав волю в кулак, сказала я как можно холоднее.
Фыркнув, он сжал меня сильнее.
— А может, поддержка требуется мне самому? У меня стресс от увиденного. И вообще, устал я что-то в последнее время.
— Прекратите ломать комедию, — я закатила глаза.
С этого ракурса я только и могла, что видеть его подбородок с едва заметной щетиной. Черный дракон был очень привлекательным мужчиной. И не только внешне. Меня привлекала его внутренняя сила, уверенность, спокойствие. Умение всегда быть на шаг впереди. Способность держать любой удар от жизни или же от таких непокорных подчиненных, как я. Чего только стоит наше почти годовое противостояние в моих тренировках. Результат у нас был ого-го! Такой выносливой я не была еще никогда. Как впрочем, и любой другой целитель. Даже со всеми долечиваниями из собственного резерва.
Если бы я могла сделать шаг ему на встречу, то сделала бы его. Стала девушкой, готовой ходить на свидания и балы, ждала возможность стать его невестой. Но тут, увы, место было уже занято другой, более ушлой девицей.
— Ресталь… — тяжко вздохнув, я ответила откровенно. — Ты почти женатый мужчина. В этой некрасивой истории я буду осуждаемой разлучницей. Если тебе плевать на меня, то подумай о моей семье. Ее ждет настоящий позор. Хуже, чем было бы твоей, если Элоизь Киль исполнила бы свои угрозы. У меня не будет оправданий моего грехопадения.
Отступив от меня, он растер лицо руками.
— Черт! Ненавижу такие ловушки! Ты мне нравишся, но это злобная девица… она ведь твое имя так замарает, что вашу семью будут полоскать на каждом углу все, кому не лень и не один год!
— Вот и не нужно кидаться в крайности. Разбирайся с девицей. Спасай честь семьи. Служи, в конце концов. А я замуж пока не собираюсь. Я могу подождать твоей свободы. Если, конечно, ты пожелаешь продолжать наши с тобой возможные отношения.
— Не сомневайся, я от тебя не отстану.
— Тогда нам пора догонять наших заумных магов.
Развернувшись, я зашагала назад. Еще раз глянула на висящего мертвого парня, и пообещала, что помолюсь за него, как только вернусь в столицу. Посещу храм, покаюсь в чувствах к чужому жениху, волю которым я боюсь дать. А потом пойду беседовать с мамой. Уж она-то точно сможет воззвать к моему благоразумию.
Ей это всегда удавалось.
* * *
Храм встретил меня через две недели. Многотонные каменные двери никогда не закрывались. Черные стены, белые проемы дверей и окон. Белые статуи и алтари. Наполненный контрастом, храм трех рас не делил никого. Он ждал любого, кто желает выговориться и услышать ответ от последователей пути богов.
Маги облазили весь купол с нашей стороны и решили поднимать записи соседей, созывать консилиум и работать всем сообща. Ульрос против коллективной работы не был, но торопил их и поставил жесткие сроки на обновление купола. Он боялся, что случится большой прорыв и нас захлестнет война с кочевыми племенами.
Взяв выходной, которых у меня накопилось приличное количество, я надела скромное закрытое платье, прикрыла волосы шелковым платком и поехала в храм.
В качестве подношений служителям и богам мне собрали объемную корзину. В нее положили фрукты, свежие булочки, сыр, молодое вино и запеченного гуся. Для богов подготовили небольшие бумажные пакеты, где куски всего перечисленного лежали в нарезке. А вино я налью сама.
Первым я посетила духа друидов. Он олицетворял наше прошлое, связанного с природой. Потом поклонилась богу драконов. Повелителю изменений и ветра, и смелому покорителю неба. И последним я подошла к статуе мага. Тому, кто движет наше общество к просвещению и развитию. Каждому я подлила в кубок по одному глотку вина. Огромные хрустальные емкости никогда не пустели. А запах винограда не портился со временем благодаря бытовой магии.
Задержавшись чуть дольше, я попросила помощи с куполом, чтобы больше не приходилось смотреть на мальчишек, висящих в петле только за то, что их пожалели враги.
Чуть в стороне стояли монахи в черных и белых одеждах. Их наряд состоял из рубахи под горло и штанов. Обувь им не полагалась в любое время года. Считалось, что они должны уверенно стоять на земле, касаться ладонями всего, что их окружает и иметь непокрытую голову. Выбирали их, основываясь на собственные предпочтения.
Я подошла к седому старику и склонила голову.
— Выслушайте мою правду, Божий последователь. Не откажите запутавшейся деве. Дайте совет или отчитайте, как вам дозволено.
— Отчего же не выслушать. Пойдемте в беседку.
Он указал рукой вперед, а я передала ему корзину. Ее он не стал передавать или отставлять. Дар не считался его, пока мы не поговорим. Вот и нес он ее сам.
Мы прошли через арку и вышли в сад, расположенный за храмом. Беседок тут стояло несколько десятков, они все были оплетены цветами.
— Устраивайся, как тебе будет удобно, милая. Что именно у тебя приключилось? Что тревожит твою душу?
— У меня и печали сердечные, и работа сложная и ответственная, где случается разное. Оно угнетает меня, хоть я стараюсь поступать, как велит мне кодекс целителя. Быть милосердной ко всем, не отказывать в помощи нуждающимся.
— Так вы целитель будете? А работаете где?
- В отряде короля служу. Занимаемся мы разными делами, не всегда они несут добро всем и каждому. Есть те, кому такая милость не улыбается. Видим и творим мы смерть, кровь, убиваем сами.
— Так вам положено. Тут я могу лишь отблагодарить тебя, дитя, за твою непростую работу. Даже мы, монахи, слышим, как вы ради нашей общей безопасности работаете. Страну защищаете. Что тебя так расстраивает?
— На последнем задании я вылечила паренька из кочевого племени. Спасла его жизнь и мы его отпустили обратно за купол. Но свои же его избили и повесили, — выдала я то, что точно не является секретом государственной важности.
Впрочем, именно этот момент меня тревожил куда больше, чем пытки предателей или захват молодняка драконов, которых, кстати, уже всех выкупили. Теперь переговоры идут о возведении лагеря для тренировок. Можно сказать, что Ульрос одержал победу над традициями.
— Да, дела… Но ведь в этом нет вашей вины, — развел руками последователь богов. — Это их уклад жизни и их выбор, по каким законам жить. Вы спасли его и это самое важное! Что случилось с той стороны купола — не ваша вина. Этот грех не коснется вас, а то, что сердце тревожится за посторонних, так это хороший знак. Значит, умеете вы чувствовать и сопереживать окружающим.
— Может и так. Но за годы, что я тружусь в отряде, я видела слишком много смертей. И иногда не оказывала помощи сознательно. Слишком много во мне скопилось гнева и ненависти на тех, кто нарушает законы нашей страны. Может быть, я стала слишком жестокой? Сломалась, как милосердный целитель?
