Я неплохо изучила Эмиля — его повадки, характер, привычное поведение. У него в жизни точно случилось что-то хорошее. Сегодня он весь просто светился от радости.
— Конечно, — пожала я плечами. — Выпить сок я могу, но еще лучше было бы перекусить. Признаться, я сегодня осталась без завтрака и без обеда. Не против предать свою скромную диету ради куска мяса или сыра на ароматном свежем хлебушке.
— Ты себя так угробишь, — пригрозил мне пальцем желтый дракон. — Твой желудок может тебя подвести, а бар — не панацея.
— Пока подобный метод самоубийства действенен лишь в моих планах. Он вечно рушится из-за сердобольных, которые позвав попить за разговором чаю или сока, вытаскивают из закромов еду. Вот я и срываюсь. От этого страдает мое тело и передвигается на неопределенный срок моя кончина. Одни расстройства от вас, друзей и знакомых, с вашей вкусной едой.
— Все понятно, ты голодная и очень вредная. А давай, я закажу нам доставку ужина из ресторана. Тут недалеко. На кухне повар готовит легкие блюда для девушек. Не для такой вредины, как ты.
— Покажи, что у вас там готовое есть. Не хочу помпезных блюд из пера совы или верайских улиток с острым соусом. Вкусно, конечно, тут не поспоришь, но надоедает оно все. Мои повара меня пичкают этой эксклюзивной и модной едой. Думают, что мне важно не отставать от высшего света. А душа требует вкусного и простого.
— Ну пошли, проведу тебя на нашу кухню. Посмотришь, что простые люди едят, — рассмеялся над моими проблемами Эмиль.
Подав мне локоть, он, как галантный мужчина, провел меня на кухню коридором для прислуги.
У доброй кухарки я смогла получить порцию наваристого овощного супа и несколько свежих булочек с творожным сыром. От салата и запеченной куриной грудки я отказалась. Сегодня не хотелось ничего подобного.
Вернувшись за стол, мы с Эмилем поужинали в свое удовольствие. А за обещанным клубничным соком, он сообщил мне просто волшебную новость.
— Я нашел способ, как нам больше не убивать детей. Не только тех, кто родился здоровым, а любых, кто сможет жить после рождения. Тут сама понимаешь, есть условия, которые от нас не зависят, — не удержавшись, желтый дракон улыбнулся во все свои белоснежные зубы.
Не для слабонервных картинка, если к блеску зубов приплюсовать сияющие золотом глаза и узкие ниточки зрачков.
— И как же? Предлагаешь промывать им мозги, прививая любовь к собственным детям? Эффект будет недолгим, в отличии от возможных последствий, — об этом я уже думала, к сожалению, безрезультатно.
— Нет. Я открою первый детский дом для таких детей. При условии, что малыш здоров и пошел не в дракона, его смогут усыновить семьи без детей. Я уже собрал огромный список тех, кто не может завести своего ребенка. Поговорил с ними и они согласились полюбить такого малыша. Чтобы не бояться за малышей, они будут проходить обряд привязки у монахов.
— Это, конечно, чудесная идея, но ты не боишься, что твой детский дом уничтожат? У нас плохо относятся к ничейным детям.
— В том-то и дело, что он будет не моим! Он будет при храме. Очень скоро один из верховных последователей оповестит, что боги разгневались из-за убийств и будут карать матерей-убийц бесплодием. Но и терпеть таких детей семьям не придется. Они смогут отдавать их в храм для замаливания грехов родителей.
— И как же монахи согласились?
— А ты думаешь, они каменные? Сколько им приходится выслушивать кровавых историй и отпускать грехи тем, кто признался в убийстве собственного ребенка? Я буду их изначальным спонсором. А там, посмотрим. Главное — заставить сохранить детей. Как только их передадут в храм, монахи вызывают семью из списка. Проводят обряд, и все!
— Это может вылиться в проблему верования в других странах, — нахмурилась я.
Сказочная идиллия вырисовывалась. Жаль, что реализовывая ее в одной стране, мы рискуем получать детей в буквальном смысле по почте.
— Тут все схвачено. Сразу все страны нашего континента готовы на эту хитрость. Они будут требовать от грешащих защищаться от ненужных детей и только если получилось — принимать ребенка. Поверь, осуждение в глазах и устах того, кто говорит от имени Богов, много стоит, — радовался Эмиль.
Я не хотела ему перечить. Пусть попробует создать такой дом для ненужных детей. Может, все у него и получиться. А может, планка морали снизится и кто-то не отдаст своего ребенка. Сможет его принять и полюбить всем сердцем. Всякие чудеса случаются. Он провел колоссальную работу. Тут я могла его только похвалить.
— Я верю в тебя. Ты уже не раз и не два доказывал, что можешь сделать из отвратительного дела что-то стоящее. И я буду поддерживать тебя всегда. Если потребуются деньги или услуги целителя…
— Денег у меня и так слишком много, — отмахнулся рукой желтый. — Оказыватся, если не тащить на себе благополучие целого семейства иждивенцев, то можно скопить огромную сумму.
— Вы так и не общаетесь? — спросила я.
Насколько я знала, открытого противостояния у дракона с родственниками не было. Но он не всегда делился с окружающими тем, что у него было на душе на самом деле.
Дракон отрицательно покачал головой.
— Они пару лет назад предложили мне вернуться, но при этом передать половину моих домов удовольствия им в дар. Я отказался. После этого мне несколько раз приходили счета для оплаты их немаленьких покупок. Я отказывался оплачивать и мой слуга возвращал их долги по верным адресам, напоминая, что я не ношу более их фамилию. Нас больше ничего не связывает.
За всем его показным спокойствием, я увидела боль брошенного мальчишки. И не важно, сколько ему сейчас лет. В душе Эмиль был мечтателем. Гениальным предпринимателем, сумевшим встать на ноги без поддержки семьи. Вот он бы не стал спрашивать ничье мнение. Он просто сделал так, как правильно для него.
— Мне потребуются от тебя не деньги. Найди мне несколько целителей без предрассудков. Таких, чтобы могли приезжать на осмотр беременных в храм и принимали позже у них роды. Оплатой не обижу. А тебя я светить не хочу. Графиня — это не та, кого ожидают увидеть аристократки, решившие соблюсти инкогнито.
— Я попробую узнать в своих кругах. Думаю, найдется с десятка два тех, кому надоело делать аборты. Дай мне время.
— У тебя есть время до первого бала сезона.
Я удивленно приподняла бровь.
— А ты думала, когда леди залетают чаще всего? Натанцуются с красивыми самцами, сходят на пару свиданий и рады разрешить все, что угодно любимым. Те только и рады попользоваться девушками. Очнется такая леди от грез, а в ее животе уже новая жизнь. И она бежит в храм просить помощи у тех, кто должен слушать ее бред про вечную любовь, окончившуюся, хорошо, если за неделю.
— Нужно полагать… Хорошо, я сообщу, когда найду тебе достойных целительниц. Мужчины в подобном случае — не самый хороший выбор.
