Он с раздражением ощутил, что весь покрылся потом, и вовсе не от жары.
— Мы тоже могли бы потанцевать, — сказал он Джулии.
Она чувствовала, что служит лишь заменой другой, и хотела отказаться. Но как обычно, там, где дело касалось Мэтью, ее низменные инстинкты всегда одерживали верх над гордостью, и она шагнула к нему. И как обычно, от одного его прикосновения в ней просыпалось желание и подкашивались ноги.
— Пока ты весь вечер восхищался ею, я навела кое-какие справки. Дядя Николас прав: княгиня очень странная женщина.
Мэтью ничего не ответил, но она знала, что он ее внимательно слушает.
— История ее семьи чем-то напоминает рассказы в духе Мэри Шелли. Ее отец был своего рода современным графом Дракулой, а вся семья занималась окультизмом и, говорят, обладала даром ясновидения. В их фамильном замке в Польше были темные подвалы, полные летучих мышей-вампиров, и зловещие башни, наводящие на мысль об открывающихся гробах и трупах с вбитым в сердце колом. На семье лежало проклятие, а в ближайшем лесу бродили призраки трехсот казаков, казненных здесь однажды ночью.
— Ну, Джулия, я и не представлял, что ты питаешь такую страсть к мистическому вымыслу.
— Говорят, что она — колдунья.
— Она несомненно околдовала меня.
— К тому же она столь же умна, сколь красива. Я думала, что ты не любишь умных женщин.
— Я этого не говорил, — напомнил ей Мэтью, с улыбкой взглянув в глаза племянницы. — Последнее время ты поощряешь откровенные речи, так что посмотрим, как тебе понравится твоя собственная манера. Так вот, я не собираюсь водить с ней знакомство ради удовольствия беседовать с ней. Фактически, я вообще не хочу с ней разговаривать. Я хочу лишь обладать этим прекрасным телом. Я хочу сорвать с нее платье, бросить на кровать и изнасиловать так, как ни один мужчина не насиловал женщину.
Джулия закрыла глаза, чувствуя, как горечь и отчаяние охватывают ее. Она осознала силу страсти, с которой Мэтью желал другую женщину. Одновременно с этим к ней пришло убеждение, что княгиня — не та женщина, которая ему нужна. Если бы, думала Джулия, он не был моим дядей. Все было бы иначе, если бы он принадлежал мне.
Николас с княгиней проплыли в танце мимо них и опять взгляд Мэтью встретился со взглядом княгини. Он не замечал ничего вокруг, кроме этого призывного взгляда и влажных влекущих губ. Внезапно на этих губах появилась загадочная улыбка, и княгиня исчезла, закружившись в вихре танца. Больше в тот вечер Мэтью ее не видел.
После бала Мэтью с несвойственным ему рвением начал принимать все приглашения подряд. В течение нескольких дней он приезжал на приемы, беспокоясь что ее там не будет. Но он волновался напрасно. Княгиня Раминская была в моде, ее всюду приглашали. Кроме своей красоты, она очаровывала своей эмоциональностью, остроумием и шармом. Она могла поддержать умную беседу на любую тему и обладала поразительными знаниями английской литературы и истории.
Княгиня не избежала критики — как любая женщина. О ее разрыве с мужем говорили много, но никто точно не знал, была ли она разведена. Однако, было известно, что у нее трое маленьких детей, которые живут с князем в Берлине, и наличие которых никак не отражается на образе жизни княгини. Такое пренебрежительное отношение к материнским обязанностям заставляло многих хмуриться и недовольно поджимать губы, но Мэтью это не трогало. Семейное положение княгини не имело никакого отношения к его планам.
Ее настроение было переменчивым. Она могла быть надменной — княгиней от головы до пят, а в следующий момент становилась легкомысленной и игривой. Мэтью она казалась яркой бабочкой, постоянно ускользающей из рук.
Он, как рысь, ждал возможности поговорить с ней наедине. Наконец, однажды вечером он увидел, как она выскользнула из зала через стеклянную дверь на террасу, чтобы подышать свежим воздухом. Она была хорошо видна в темноте в своем атласном платье цвета слоновой кости, отделанном кружевами. Мэтью последовал за ней, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не заметил их исчезновения из зала. Княгиня спустилась с террасы к небольшой беседке и со вздохом облегчения опустилась на скамью. Когда внезапно появился Мэтью, она даже вскрикнула от неожиданности.
— Сэр Мэтью! Как вы меня испугали!
— В самом деле? Простите. Я мог бы поклясться, что вы видели меня у двери, когда выходили из зала. Вы должны были догадаться, что я последую за вами.
— Нет. Я не видела вас.
Мэтью сел рядом с ней.
— Наверное, я себе льщу. Неважно, я очень рад, что застал вас одну. Почему вы так настойчиво избегаете меня?
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Она отвернулась, предоставив ему возможность смотреть на ее безупречный профиль, и диадема в ее густых черных волосах сверкнула в лунном свете.
— Моя милая княгиня, такая наивность не идет вам. Вы отлично знаете, о чем я говорю — вы даже ни разу не танцевали со мной.
Она вновь повернулась к нему, и на ее лице Мэтью опять увидел то чувственное выражение, которое он заметил в первый день их встречи. В нем отражалось тайное обещание восторга и наслаждения. Оно таилось в теплоте ее взгляда, в изгибе ее губ, и ее следующие слова были как бы опровержением этому.
— Я не хотела, чтобы вы прикасались ко мне.
— Почему? Мы созданы друг для друга!
— Я прекрасно знаю тот огонь, что охватит нас, как только наши тела соприкоснутся.
Мэтью наклонился к ней, чувствуя, что она уступает.
— Тогда, что удерживает вас? Ах, Катарина, какое наслаждение познают наши тела!
Он потянулся к ее руке, в надежде поцеловать сначала ее, а потом этот соблазнительный рот, но княгиня резко ударила его по пальцам украшенным драгоценными камнями веером.
— Нет, не прикасайтесь ко мне! И я не давала вам разрешения называть меня по имени. — Она вновь была княгиней, властной, и строгой. — Однако, я могу поздравить вас с вашими большими артистическими способностями. Даже наедине вы скрываете за фривольностью свои истинные намерения.
— Скрываю? Я думал, что достаточно ясно выразил свои намерения!
— Вы только что обвинили меня в наивности. Теперь моя очередь сказать, что вам не удалось провести меня. Я знаю, какие важные проблемы волнуют вас, так что можете свободно обсудить их со мной.
— Правда? Как великодушно! — На лице Мэтью появилось озадаченное выражение. — Какие же проблемы, по вашему мнению, волнуют меня?
Княгиня взглянула на него.
— Ситуация в Южной Африке ухудшается и может привести к войне. Я знаю, что вы тайно сотрудничаете с английским правительством и парламентом Капской области для того, чтобы сохранить мирные отношения с Трансваалем. Я уверена, что могу помочь вам. У меня большой опыт в политических делах. Фактически, — она понизила голос до шепота, — я выполняла определенные миссии по заданию царя.
