Чарльз снова удивленно взглянул на сестру, но энергично закивал.
— Отличная идея! Мисс Лоре и мне надо укрепить наши отношения. — Он сердито посмотрел на Филипа. — А его я не приглашаю.
— Конечно, — согласилась Джулия, — Филип нам не нужен.
— Филип возвращается в школу на будущей неделе, — холодно заметила Лора. И сэр Мэтью уже ждет Миранду и меня в Лондоне.
— Я поговорю с ним об этом. Чарльз, иди вниз и найди там кого-нибудь, кто зашьет тебе сюртук. Скажешь, что он порвался во время игры с детьми.
Когда он ушел, Джулия повернулась к Лоре. Интересно, как часто Мэтью видит ее в таком виде — растрепанные пышные волосы, горящие зеленые глаза и высокая грудь, вздымающаяся от сильных эмоций. Ну что ж, Мэтью не захочет ее после того, как Чарльз попользуется ею! Ревность вновь вспыхнула в ней, и на прощание она с издевкой сказала:
— Ты должна простить моего брата, Лора. У него слабость к девушкам из низших слоев общества.
Когда она выплыла из комнаты, Лора, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной, радуясь, что спокойствие вновь возвращается в детскую.
— Я ненавижу ее, — резко сказал Филип. — Однажды она назвала меня трусом. Я этого ей никогда не прощу.
Лора увидела, что он дрожит. Она подумала, нужно ли ей продумывать какую-нибудь историю, чтобы объяснить, что произошло между ней и графом, но Филипу было уже почти четырнадцать, и она была уверена, что он отлично понял, что собирался сделать его кузен.
— Спасибо, что ты защитил меня, Филип, — сказала она и раскрыла ему объятия. Мальчик бросился к ней, и как только он прижался лицом к ее груди, ощутил ее прикосновение и вдохнул ее запах, его охватили такие чувства, о которых он только мечтал.
Мэтью не разрешил своей дочери поехать в Хайклир. Все усилия Джулии оказались напрасными, и Лора вздохнула с облегчением. Однако, она чувствовала, что в доме на Парк-Лейн ей надо быть осторожной, потому что настроение Мэтью менялось поминутно, и он часто бывал зол. Причина его раздражения была всем известна. Княгиня Раминская ему надоела, но он никак не мог от нее избавиться. Когда весна сменилась летом, создалась такая обстановка, что Мэтью не мог выйти из дома, чтобы не встретить княгиню. Она преследовала его всюду, громко и возбужденно заговаривала с ним о политике, как будто в этом была причина их размолвки, временами фактически устраивая осаду его дома и офиса. В светской хронике даже появились статьи, где прослеживалось развитие их ссоры, естественно без упоминания настоящих имен.
— Никто не обращает внимания на такую чепуху, — равнодушно сказал Мэтью Николасу, отбросив в сторону газету.
Однако к несчастью для Мэтью кое-кто все-таки обратил внимание на эти статьи, и к княгине с визитом пришел человек по фамилии Коннор.
Упоминание этого имени сразу же подействовало на Мэтью, и Катарина довольно улыбнулась.
— Выйдем отсюда, — сказал он ей, направляясь на террасу дома Эмблсайдов, где они встретились во время бала.
— Незаконная торговля крадеными алмазами, Мэтью, — сказала Катарина, грустно качая головой. — Никогда бы не подумала, что ты на это способен. Я всегда считала, что ты осторожный человек.
— Это Коннор торговал крадеными алмазами, а не я. Что еще он рассказал тебе?
— О твоем участии в заговоре Барнато и Вулфа Джоэля с целью свержения правительства Трансвааля. Почему, Мэтью, ты все время убеждал меня, что не интересуешься политикой? Я до конца так и не поверила тебе, а теперь у меня есть доказательства.
— Доказательства! Нет у тебя никаких доказательств Рассказ Коннора — сплошная ложь!
— Ложь или правда, но это очень интересный рассказ.
— И ты надеешься, что я не захочу, чтобы все узнали эту выдумку?
— Конечно.
— И какова цена твоего молчания?
— Я надеялась, что ты женишься на мне. — Катарина внимательно следила за выражением его лица и грустно вздохнула, увидев, как он помрачнел. — Вместо этого я согласна принять наличные… крупную сумму наличными.
— Почему Коннор сам не пошел на шантаж?
— Он сказал, что ты раздавишь его как муравья. Я нахожусь в более благоприятном положении.
— Мой ответ: «нет».
— Как глупо, Мэтью.
— Напротив, это ты ведешь себя глупо. Я никогда не поддамся на шантаж, даже если бы все это было правдой. Если ты начнешь распускать обо мне лживые слухи, я подам на тебя в суд за шантаж и подделку чеков, и еще я сообщу полиции, что ты получила деньги за страховку после так называемой кражи твоих фальшивых драгоценностей.
Мэтью покинул бал, вызвал экипаж и поехал домой. Он был гораздо более обеспокоен рассказом княгини, чем высказал. Он все еще опасался, что его укрепившееся положение в «Даймонд Компани» в результате гибели Барнато и Джоэла могло считаться достаточной причиной, чтобы обвинить его в организации их убийств. Доказательства, конечно, найдены не будут, но в лондонском Сити даже малейшее пятно грязи навсегда портит репутацию.
— Эта женщина своей назойливостью сведет меня с ума. Она преследует меня с утра до ночи.
Мэтью ходил взад-вперед по библиотеке, а Николас удобно расположился в одном из кресел.
— Я должен уехать на время — далеко уехать, чтобы она немного остыла. Когда я вернусь, она либо оставит меня в покое, либо я разделаюсь с ней. Я отправляюсь в Южную Африку.
Николас резко поднял голову.
— Прошу тебя, Мэтью, только не в Южную Африку. Куда угодно, только не туда.
— Но почему? У меня есть дела в Кимберли. Я хотел послать туда кого-нибудь, но сейчас я смогу сам все решить на месте.
— Ты не можешь сейчас уехать, — сказал Николас, пытаясь поставить преграду на пути Мэтью. — Ты нужен детям здесь.
— Филип может провести летние каникулы в Брайтуэлле, Десборо или Хайклире. А Миранда, естественно, поедет с нами.
— С нами?
— Поездка пойдет тебе на пользу. Мы тысячу лет не покидали Англию.
— Я готов поехать с тобой куда угодно, в любое время, ты это знаешь. Но не стоит брать с собой Миранду. Там неспокойно.
— Мисс Воэн поедет с нами и будет заботиться о Миранде. Очень знающая и благоразумная женщина; она вызывает у меня уважение. Что касается неспокойной обстановки, то я считаю, что войны не будет. Крюгер блефует — он не решится противостоять английской армии.
— Будем надеяться, что ты прав. Но есть мнение, что он настолько глуп и фанатичен, что может попытаться.
— Если тебя это утешит, Кимберли далеко от Претории. Мы не поедем на север, если возникнет угроза беспорядков.
— Мэт, мне неприятно напоминать, потому что ты здорово разозлился, когда я в прошлый раз заговорил об этом. Но вспомни предостережение Джона Корта.
