Тем временем настроение в осажденном городе оставалось приподнятым; все были убеждены, что это последняя неделя осады. В понедельник 27 ноября директора «Даймонд Компани» должны были собраться на свое ежегодное собрание, но оно было отложено до четверга с тем, чтобы объявление о дивидендах передать акционерам по телеграфу. Все были уверены, что связь будет к этому времени восстановлена.
Самой главной и захватывающей темой разговоров было приближение английских войск. Прожектор продолжал высвечивать послание Родса с требованием немедленного освобождения, и весь город охватила радость, когда наконец пришел ответ: световой сигнал с реки Моддер. Слухи о идущих там боях достигли Кимберли в начале декабря и в последующие десять дней взгляды всех жителей были прикованы к южному направлению в ожидании приближения войск. Волнение смешивалось с беспокойством. Что могло так долго их задерживать?
В городе состоялись похороны офицера и двадцати четырех его солдат, погибших во время вылазки на позиции буров у города. Противник, кажется, не понимал, что его затея провалилась; буры укрепляли свои окопы и продолжали обстреливать город, целясь в прожектор, который передавал сообщения на реку Моддер.
Мэтью был зол, потому что пришлось опять отложить собрание совета директоров «Даймонд Компани». Лора беспокоилась из-за продуктов.
— Почти нет фруктов и овощей, — жаловалась она Николасу. — Мелкий картофель стоит четыре с половиной пенни штука. Об обычной капусте можно только мечтать, цветная капуста превратилась в воспоминания, а лук кончился. Несколько вялых морковок — вот все, что может предложить рынок — таких мелких, кирпичного цвета, величиной не более пробки от бутылки. Яйца стоят полтора пенни штука. Для нас это не так тяжело; по крайней мере у нас достаточно денег, чтобы купить то, что есть. Но как живут бедные люди, которым недоступны такие цены?
— Я знаю об этом. — Николас выглядел расстроенным. — Мы даем деньги в комитет спасения, который заботится о неимущих, и создали фонд для тех семей, которые остались без кормильца, но мы не можем обеспечить всех. К тому же в городе не хватит продуктов для всех.
— А говядина — хвосты, копыта и шеи, — сказала Лора, возвращаясь к теме продуктов. — Так все говорят. Но мы, кажется, едим волов, а не жирафов! А нам, как всегда, легче других. Благодаря положению сэра Мэтью мясник откладывает нашу порцию мяса, чтобы я могла в любое время забрать ее, хотя я велела ему строго, — сказала Лора, — не добавлять нам лишние куски. Я знаю, что некоторые люди выходят из дома в пять часов утра, чтобы поучить свою порцию.
— А мне противна эта маисовая крупа. — Николас вздохнул при воспоминании о шикарных обедах, к которым он привык. Он был уверен, что не все директора «Даймонд Компани» живут на скудный осадный рацион так, как это делают в доме Брайта, но он уже знал, что спорить с Лорой на эту тему бесполезно. — Отвратительная, безвкусная каша, вот что это такое. Не понимаю, как местные жители могут ее есть.
— Она питательная, — серьезно сказала Лора. — Что задерживает наши войска, лорд Николас? Я боюсь у нас кончатся продукты, прежде чем они придут.
Николас не знал причины, но в понедельник 11 декабря они наконец услышали грохот английской артиллерии. Они побежали к горам пустой породы у водохранилища, откуда было видно, как рвутся снаряды у Спитфонтейн. Волнение все нарастало, когда в небе появился какой-то странный объект.
— Что это? — спросила Лора, как завороженная наблюдая за необычным предметом, плывущим в небе.
— Это разведывательный воздушный шар, — сказал Мэтью. — Воздухоплаватель использует телефон для связи с землей.
— Они идут, — обрадовалась Лора. — На этот раз они действительно идут!
В этот день состоялся футбольный матч между ланкаширским полком и городской гвардией, но южнее города в это время происходило более серьезное состязание.
Войска Метьюена некоторое время приходили в себя на железнодорожной станции у реки Моддер, в то время как в шести милях от них буры заняли рубеж Спитфонтейн и Магерфонтейн между верховьем реки Моддер и дорогой на Кимберли. В ночь на 10 декабря пришел приказ о наступлении. В основе всего плана был ночной марш вновь прибывшей бригады шотландских стрелков. Они выступили в полночь в проливной дождь и пронизывающий ветер; местность освещалась лишь вспышками молний да слабым светом прожектора в Кимберли.
Девятый уланский полк был направлен на правый фланг вместе с Королевским йоркширским полком легкой пехоты, чтобы удерживать плацдарм между перевалом Магерфотейн и рекой. Когда занялся рассвет, звук одиночного винтовочного выстрела расколол тишину, и тут же перед изумленным взором Эдварда склоны холмов превратились в море огня, и пули посыпались на головы шотландцев и улан.
Так начался этот день, который будет жить в памяти Эдварда всегда, несмотря на все усилия забыть о нем. В этой памяти навечно остались стена огня на холме, десятки убитых и раненых, грохот пушек, свист пуль, слова команд. Сначала он дрожал в мокрой одежде, потом его опалил жар боя. Он страдал от жары, холода и жажды и был в полном замешательстве.
Уланы вынуждены были оставить свои первоначальные позиции и спешиться, чтобы найти укрытие от огня невидимого противника. Два эскадрона и пулемет были выдвинуты вперед на северо-восточный участок, и здесь через девять часов после начала сражения Эдвард увидел картину, которую ему не хотелось бы когда-либо увидеть вновь — шотландские стрелки бежали изо всех сил, а их генерал остался лежать убитым на поле боя. Уланы попытались остановить и собрать тех, кто был поблизости, но напрасно: одетые в юбочки шотландцы уже хватили лиха.
Эдвард был одним из немногих счастливчиков, кто смог, когда стемнело, вернуться на свой бивак, а другие всю ночь пролежали там, где смогли найти укрытие. Молча, при лунном свете, санитары собирали раненых.
Бой не возобновился на следующий день, когда закончилась передышка. Английские войска поспешно отступили еще до рассвета следующего дня. Потери были невелики, но позор был ужасен. После сражения при Магерфонтейн войска Метьюена повернулись спиной к Кимберли и вернулись к реке Моддер. Только спустя два месяца они выступили вновь.
— Знаете, чего мне больше всего не хватает? — Лора мечтательно зажмурилась. — Горячей воды. Много, много горячей воды, в которой можно искупаться и вымыть волосы. Без воды чувствуешь себя грязной с ног до головы, а в такой жаре и пыли это просто невыносимо.
— А мне не хватает писем, — сказал Николас. — Я мечтаю получить весточку из дома, а вы?
— Честно говоря, у меня нет никого, кто бы мог написать мне, — грустно призналась Лора. — Я лишь надеялась получить письмо от Филипа. Лорд Николас, я так беспокоюсь за него: какое у него будет Рождество без нас?
— Кто-нибудь из родственников возьмет его на каникулы, — постарался успокоить ее Николас. — Наверное, Джулия.
Лора вспомнила, с какой ненавистью Филип говорил о своей кузине, но решила тактично промолчать об этом.
