— Я не думал, что нужно предупреждать вас не покидать дом, — сердито сказал он. — Я думал, что в вас есть хоть немного здравого смысла.
Лора была в полной растерянности. Внезапный обстрел среди ночи было чем-то нереальным.
— Что происходит?
— Буры открыли огонь почти из всех орудий, которые они имеют. Да, почти из всех.
— Что вы имеете в виду, говоря «почти»?
— Мы знаем, что они доставили под Кимберли «Длинного Тома». И немецких офицеров для стрельбы из него. Вероятно, опытом немцев и объясняется то, что их прицел стал значительно точнее.
— Но ведь они еще не применили большую пушку?
— Нет.
— А как мы узнаем, когда они это сделают?
— Уж об этом-то мы непременно узнаем, — мрачно сказал он.
— Миранда. — Лора наконец обрела способность мыслить здраво. — Я должна пойти к ней.
— Она спокойно спит; это меня радует.
А меня — нет, хотела сказать Лора. Его слова только подтверждали ее худшие опасения. Никто не мог бы спать при таком грохоте.
— Николас пошел успокоить слуг. Я пойду посмотрю, не нужна ли помощь в доме напротив. Оставайтесь здесь.
Он исчез за дверью. Лора стояла, прижавшись носом к стеклу и не отходила от окна, пока не увидела, что Мэтью бежит назад через улицу. Потом она увидела выражение его лица.
— Мертва! — Его голос звучал глухо от сдерживаемой ярости и печали. — Эти негодяи убили молодую девушку, нашу соседку. Сколько ей было лет? Не больше семнадцати? Убита прямо в собственной постели! Клянусь Богом, они за все заплатят!
Лора почувствовала, что бледнеет, и ей пришлось схватиться за спинку стула.
— В собственной постели! Миранда может стать следующей жертвой! Куда нам спрятаться?
— Мы остаемся здесь, больше пойти некуда. — Он приблизился к ней, крепко сжал ее руку и строго посмотрел ей в глаза. — С нами ничего не случится. Ты должна верить в это, Лора. Мы уцелеем!
— Я верю, — едва слышно выдохнула Лора. — Честное слово, верю.
— Хорошо. А теперь нам надо выпить. Слава Богу мне хватило здравого смысла и денег заполнить подвал, пока это еще можно было сделать. Позови Николаса, пока я налью.
Лора не оставила и Миранду; девочка даже не проснулась, когда Лора принесла ее в гостиную и уложила на софу, закутав пледом.
Мэтью подал Лоре стакан виски. Она немного отхлебнула, сморщившись от странного запаха и почувствовала, как тепло разливается по ее телу.
— Что мы будем делать? — печально спросил Николас.
— Ложиться спать не имеет смысла. Мы все равно не уснем. Ты играешь в покер, Лора?
— Нет.
— Тогда сейчас самое подходящее время, чтобы научиться.
Обстрел закончился в восемь часов утра, и пока Мэтью и Николас ходили смотреть на разрушения, Лора оделась сама, одела Миранду и начала готовить завтрак. Вдруг она в ужасе застыла на месте, услышав, что обстрел начался вновь, а Мэтью с Николасом еще не вернулись.
Минут пять спустя в дверь ввалился Николас, прижимая к груди то, что осталось от его шляпы.
— Моя шляпа! Посмотрите на мою шляпу! Эти негодяи прострелили ее!
— Николас, они могли вас убить!
— Но я же цел. — Он с гордостью посмотрел на свою шляпу. — Я сохраню ее. А то дома мне никто не поверит.
— Где Мэтью?
— Он пошел в город. Не беспокойтесь, он найдет, где укрыться.
— А я и не беспокоюсь. Я уверена, он сможет о себе позаботиться.
Но она еще долго не могла успокоиться. Обстрел продолжался, снаряды свистели в воздухе, а Мэтью все не возвращался. Только к вечеру все стихло, и Мэтью наконец пришел.
— Где вы были? — взволнованно спросила Лора.
— День был тяжелый. Мне очень жаль, что я не смог вернуться раньше, но я знал, что Николас позаботится о вас.
— Мы почти все время сидели на полу в гостиной, — призналась Лора. — Много людей пострадало?
— На удивление немного. Есть сломанные руки и ноги, но больше никто не погиб. Снаряды попали в публичную библиотеку и по крайней мере в пять церквей — по иронии судьбы больше всего разрушений в голландской реформатской церкви! Пострадали многие дома и магазины. Часовые на редутах начинают нервничать: снаряды пролетают у них над головами и падают в городе на их дома.
— Я сейчас принесу чего-нибудь поесть. Вы должны найти Николаса, он так хочет рассказать вам о своей шляпе!
Передышка была короткой. В девять часов вечера буры возобновили артиллерийский обстрел, и для Кимберли наступила вторая жуткая ночь. Лора была слишком утомлена, чтобы оставаться на ногах. Она легла с Мирандой в постель, чтобы немного отдохнуть, не переставая поглядывать на свои верные старые часы, которые стояли на столике у кровати. Но стрельба продолжалась; каждый ночной взрыв вызывал больше ужаса, чем десять при свете дня.
Рассвет, однако, не принес спокойствия. Снаряды падали во всех частях города; женщина и ее шестилетний ребенок погибли в собственном доме во время завтрака. Буры сделали сорокапятиминутную передышку на ленч и в два часа продолжили обстрел города. Сначала раздавался выстрел, потом предупреждающий свист, затем звук следующего выстрела еще до того, как разорвался первый снаряд. Пушки стреляли с большого расстояниями проходило 10–15 секунд, прежде чем человек мог убедиться, что его черед еще не настал. Если бы пушки находились ближе к городу, разрушений было бы больше, но ожидание взрыва не было бы таким мучительным. Снаряды сыпались на город весь день; наконец в шесть часов вечера все стихло.
При этом буры еще не использовали «Длинного Тома».
— Это продолжается уже сорок восемь часов, — Лора так устала, что едва могла говорить. — Господи, пусть сегодня они оставят нас в покое!
— Потери на удивление невелики, — сказал Николас, — но ситуация тяжелая.
— Сегодня я ложусь спать, что бы они ни делали, — сказала Лора. — А завтра нам надо вырыть какое-нибудь убежище. Мы не переживем еще одну такую ночь.
Ночь, однако, прошла спокойно, и они хорошо отдохнули. Утром они вышли на лужайку и выбрали место, потом Мэтью прислал слуг с ломами и лопатами копать убежище.
Когда оно было готово, то оказалось сырой и мрачной ямой. Убежище плохо проветривалось, но атмосфера снаружи была настолько пропитана дымом и запахом пороха, что это уже не имело значения. Помогая закрывать крышу дерном, Лора размышляла о том, что такое убежище не обеспечит полной безопасности, но может защитить хотя бы от осколков. Она чувствовала, что Мэтью и Николас явно преувеличивают надежность такого укрытия, но они действовали из лучших побуждений.
Убежище очень напоминало могилу, и у Лоры вновь начался приступ клаустрофобии.
