— Мэт, что случилось? — с беспокойством спросил Корт. — Кто кого убил?
Мэтью молча указал на письмо. Корт поднял его, разгладил смятые листы и прочитал.
— Это был несчастный случай, — возразил Корт. — Никто не был убит. Твоя мать ясно пишет, что это был несчастный случай.
— Фредди, — Мэтью с трудом произнес имя брата, — отлично знал, что никто из них не умел плавать. Ты слышишь меня, Джон? Он знал, что ни отец, ни дядя, ни кузен не умели плавать. Он убил их, чтобы самому унаследовать титул.
— Но тогда кто-нибудь должен был это понять? Твоя мать — она могла его заподозрить?
— Моя мать во многих отношениях весьма уважаемая женщина, но она во Фредди души не чает и не видит его недостатков. Даже по тону письма видно, что удовольствие, которое доставило ей возвышение Фредди, смягчило ее горе по отцу. Что же касается остальных, то невероятность события стала как бы дымовой завесой, которая скрыла роль Фредди в этом несчастье. И мало кто знал об отношении утонувших к воде. Этот факт тщательно скрывался.
— Ты не можешь быть абсолютно уверен, что он совершил такой ужасный поступок, — грустно возразил Корт.
— Я абсолютно уверен. Но это не сойдет ему с рук! Эти убийства будут отомщены, — с торжественной мрачностью произнес Мэтью, — а за Изабель его ждет моя особая месть.
— За Изабель?
— Да, Изабель станет следующим шагом Фредди. Как видишь, моя мать ничего не пишет о ней, но я знаю Фредди. Боже, как хорошо я его знаю! Он женится на Изабель и сделает это только по одной причине — потому что ему известно, что я хотел на ней жениться.
После такого разговора Корт был в полной растерянности, и как Алида, мог только беспомощно стоять рядом, не зная, как утешить друга.
— Мне надо выпить, — и Мэтью резко повернулся и ушел.
Алида все поняла. На прииске было так много американцев, англичан, австралийцев и канадцев, что ее познания в английском значительно расширились. Теперь она, кажется, поняла, почему Мэтью не искал общества девушек в городе: он был влюблен в девушку по имени Изабель. Это не имело особого значения, грустно подумала Алида, ведь он никогда не замечал ее, и сейчас она не видела причин, по которым он мог бы изменить свое отношение к ней. Она ощутила печаль как физическую боль, глядя вслед удаляющемуся Мэтью.
— Должно быть очень здорово, — с завистью сказала она, прикасаясь к письму, которое Корт по-прежнему держал в руке, — уметь читать.
— Бедная девочка! — Корт сочувственно посмотрел на нее. — Тебе следовало бы ходить в школу, а не находиться на алмазных копях среди отбросов общества. Ты действительно хочешь научиться читать?
— Да, — с жаром воскликнула она, — но и писать тоже.
— Я могу научить тебя читать и писать по-английски и решать математические задачи, но боюсь, тебе придется поискать другого учителя, который научил бы тебя твоему родному языку.
— А мы можем начать побыстрее?
— Конечно. — Корт засмеялся, прочитав немой вопрос в глазах девочки. — И Даниэль тоже будет учиться, — пообещал он, — но сейчас мне надо пойти за Мэтью, а то в таком настроении он может завязать драку.
Алиде было уже пятнадцать, когда пришло второе письмо. За шесть месяцев, прошедших с момента получения первого письма, она подросла и теперь стала выше Марты. Она казалась старше своих лет, так как рано узнала разные стороны жизни, а ее живой ум быстро впитывал информацию, развивающую ее духовно.
Когда пришло письмо, она долго вертела его в руках, и дурные предчувствия терзали ее сердце. Ей почему-то не хотелось отдавать его Мэтью и даже не было интересно узнать, какие новости оно содержит. Наконец, с волнением она протянула ему конверт.
Мэтью сел на свое обычное место у костра. Он долго смотрел на конверт, прежде чем вскрыть его и прочитать единственный листок, который содержался в нем.
Алида смотрела на танцующие отблески огня на лице Мэтью, от которых его волосы казались медно-рыжими. Она не отрывала взгляда от его широких плеч и крепких рук, вспоминая тот единственный раз, когда он обнимал ее. Он только на секунду прижал ее к себе, но она до сих пор помнила прикосновение его тела и тепло его дыхания на своей щеке. Этот краткий миг оставил в ней ощущение сильно бьющегося сердца и сладкой боли в груди. Преклонение маленькой девочки постепенно сменялось более взрослыми чувствами, которые она еще не могла до конца осознать.
Корт тоже следил за Мэтью, и они оба с Алидой были поражены, когда тот бросил письмо в огонь и захохотал — резко и неприятно.
— Случилось именно так, как я и предполагал, — воскликнул он. — Изабель теперь графиня Хайклир. У нас есть бренди или вино? Давайте выпьем за счастливых жениха и невесту!
Алида послушно принесла большой кувшин с вином и налила две большие порции в эмалированные кружки. Мэтью с жадностью выпил, потом улыбнулся Корту.
— Помнишь, Джон, ты когда-то говорил мне, что счастье нельзя купить за деньги. Однако Изабель продала себя тому, кто заплатил самую высокую цену, и легла в постель с жирным Фредди только потому, что он дал ей состояние и титул. Что ты теперь скажешь?
— Я остаюсь при своем мнении.
Глаза Мэтью сверкнули, и он опять улыбнулся.
— Ну, что бы там ни было, я обещаю тебе, что отныне я никогда не останусь без денег. Я хочу всегда иметь возможность купить что угодно и кого угодно!
— Ведь ради этого ты и приехал сюда, — спокойно сказал Корт. — Ради денег. Это никак не было связано с Изабель. Гордость привела тебя на алмазные прииски, а вовсе не любовь, настоящая, вечная любовь. — Он посмотрел в лицо друга, безуспешно стараясь понять истинные настроения и чувства Мэтью. — Ты собираешься мстить и Изабель, так же как Фредди?
Мэтью долго обдумывал ответ.
— Нет, — наконец, тихо сказал он, — Изабель не виновата. Она только жертва своей собственной природы и брачной системы, существующей среди английской аристократии. Нет, я поссорился не с Изабель, а с ее отцом, герцогом Десборо, и он еще вспомнит тот день, когда оскорбил меня. — При воспоминании о семействе Десборо у Мэтью родилась идея. — Герцог Десборо, — сказал Мэтью с той же наигранной веселостью, — продает своих дочерей, а я сегодня куплю себе женщину. — И с этими словами он скрылся в темноте, направляясь к убогим строениям, где находились гостиницы, бары, пивные и закусочные.
Противоречивые чувства испытывала Алида, наблюдая эту сцену — сочувствие к Мэтью, гнев на его брата-предателя, вновь вспыхнувшую надежду на собственное счастье и ревность к обманщице Изабель, которая причинила Мэтью такую боль. Ей хотелось обнять и утешить его, но она с тяжелым сердцем лишь смотрела ему вслед.
— Мне бы не хотелось, чтобы он ходил к этим женщинам, — печально сказала Алида.
— Это пойдет ему на пользу, — машинально ответил Корт и тут же удивленно посмотрел на Алиду. — Эй, юная леди, скажи-ка, что тебе известно об «этих женщинах»?
