— Фредди — несколько экстравагантен, — неохотно признала Изабель. — К счастью, мы можем себе это позволить — пока, во всяком случае.
Ободренная спокойным ответом Изабель, Энн продолжила тему, которая волновала ее в последнее время.
— Николас теперь почти не бывает дома. А когда он появляется в Десборо, то говорит только о картах и вечеринках.
— Ему двадцать три года. Как, по-твоему, ему проводить время?
— Он никогда не был таким сумасбродным. И когда приезжал домой, то всегда находил время, чтобы поиграть и поговорить со мной. — Голос Энн звучал грустно. Она обожала Николаса, он был ей ближе остальных членов семьи. — Боюсь, что он попал в дурную компанию, и у него будут неприятности.
— Маловероятно, — решительно заявила Изабель, — но даже если у Николаса и будут неприятности, то ты ничем не сможешь ему помочь, так что твои волнения напрасны. А вот и няня с Суонли! — и радуясь возможности уйти от надоевшей темы, Изабель приветствовала своего первенца с большим энтузиазмом, чем обычно. Но она все равно не выразила желания взять его на руки и только смотрела на него со стороны.
— Какой он милый! — воскликнула Энн. — Можно я подержу его? — И она осторожно взяла малыша на руки. — Он теперь лучше ведет себя в ванне, няня?
— К сожалению, нет, леди Энн.
— Изабель, он боится воды, в самом деле боится. Это, кажется, настоящее проклятье в семье Фредди. Николас однажды рассказал мне, как много лет назад брат Фредди по секрету поделился с ним, что все Харкорт-Брайты боятся воды.
— Фредди ничего мне не говорил. И перестань болтать о проклятии. Накличешь несчастье.
— С таким отцом, как Фредди, и таким крестным, как Ламборн, маленькому ангелочку трудно будет найти счастье, — пробормотала Энн, возвращая малыша няне.
Изабель не слышала ее слов. Она усиленно размышляла над ценной информацией, которую нечаянно выдала Энн.
Глава десятая
Предсказание Мэтью о переменах сбылось год спустя.
В Кимберли уже сняли большой верхний слой земли. Ниже шел слой известняка разной толщины, который тоже пришлось снять. Под ним находилась коренная алмазоносная «желтая земля». Потом в один ужасный день 1874 года на глубине шестидесяти футов кирки ударились о сплошную скалу. Желтая земля кончилась и запасы алмазов исчерпались — как тогда казалось.
В поселке все упали духом. В глубине души старатели всегда знали, что алмазы когда-нибудь кончатся, но они также надеялись, что чудо будет длиться вечно.
— Я отказываюсь верить, что Кимберли исчерпал себя. — Мэтью ходил взад-вперед по ограниченному пространству комнаты. — Ну, скажи, Джон, ты же специалист. Что ты думаешь?
— Разве ты накопил недостаточно денег? — с улыбкой спросил Корт.
— Боже мой, нет, конечно! — раздраженно воскликнул Мэтью. — Я еще только начал. — Внезапно он остановился и пристально посмотрел на Корта. Спокойное, даже самодовольное выражение его лица разбудило у Мэтью подозрения и надежду. — Что ты знаешь такое, чего не знаю я?
— Если алмазы кончились, пострадают не только владельцы участков, — продолжал Корт с убийственным спокойствием, — а вся инфраструктура, что сформировалась вокруг разработок: торговцы, фермеры, извозчики и наемные рабочие. Безработица станет серьезной проблемой.
— Безработица покажется тебе пустяком по сравнению с той серьезной проблемой, которая ждет тебя, если ты не скажешь, почему ты так чертовски спокоен!
— Я спокоен, потому что не верю, что шахты прекратят свое существование. Я не верю, что алмазы кончились. Другими словами, Мэт, я не верю, что «синяя земля», в которую мы сейчас уперлись — сплошная скальная порода.
— Уф! — Напряжение покинуло Мэтью, и он сел, чтобы выслушать Корта.
— С самого начала, — объяснил Корт, — я не соглашался с общепринятыми теориями происхождения алмазов. Эти теории отличаются в некоторых аспектах, но сходятся в одном — в предпосылке, что алмазы залегают у поверхности земли. Я же считаю, что алмазы — минералы вулканического происхождения; они родились в глубинах земли и были выброшены на поверхность высоким давлением. Отсюда следует, что чем глубже копаешь, тем больше алмазов найдешь.
— Это я могу понять, но почему изменился характер почвы?
— Это одна и та же почва. То, что мы называли «желтой землей» просто выветренная «синяя земля».
Мэтью принял теорию Корта, но его мысль уже работала в другом направлении. С годами он все быстрее видел и использовал свои возможности и становился все безжалостнее в достижении своих целей. Сейчас он понял, что тот, кто владеет секретом синей земли, может фантастически разбогатеть. Все, что ему надо сделать, это укрепить уверенность, что алмазы кончились, и дешево скупить участки тех, кто решит бросить разработки.
Мэтью искоса посмотрел на честное лицо и правдивые глаза своего партнера и мысленно вздохнул. Корт никогда не одобрит его идею.
— Ты выглядишь усталым, Джон, — заботливо сказал он. — Тебе нужен отпуск.
Корт удивился.
— Я не устал.
— Тебе нужен настоящий отдых, — продолжал Мэтью, — а не одна из твоих новых экспедиций. Я нахожусь на разработках уже четыре года и за это время не видел, чтобы ты по-настоящему отдыхал. Слушай, старина, мы вполне можем себе позволить немного развлечься.
Корт задумался. Вдруг он ясно представил себе море.
— Было бы неплохо съездить на побережье, — медленно произнес он.
— Отличная мысль! — воскликнул Мэтью. — Кейптаун! Таверны у моря! Ты сможешь выполнить поручения своих друзей, — продолжил он, — или твоя семья в Бостоне захочет получить отчет о сегодняшнем состоянии торговли в этих местах.
— Да, — сказал Корт, — пожалуй, я поеду.
Едва Корт сел в дилижанс, отправлявшийся в Кейптаун, как настроение Мэтью резко изменилось. Его лицо помрачнело, плечи поникли.
— Плохие дела, — жаловался он всем, кого встречал. — В самом деле — плохие. Что с нами теперь будет?
Грустное настроение Мэтью и отъезд Корта в Кейптаун заставили некоторых колеблющихся принять решение. Они продали свои участки, а Мэтью, через подставных лиц, скупил их.
Только Виллему он шепнул: «Покупай». Участки Виллема были рядом с теми, что принадлежали Мэтью и Корту на руднике Де Бирс. Пока ограничение на количество участков в одних руках существовало, Мэтью устраивало, что Виллем увеличивал свои владения. В этом случае деловые интересы Мэтью совпадали с его чувствами.
Открытие синей земли окончательно положило конец существованию мелких владельцев участков и привело к появлению других методов добычи алмазов и к образованию синдикатов. Участвуя в процессе развития алмазной промышленности, Мэтью чувствовал себя в своей стихии, но, поглощенный делами своего синдиката, он все меньше находил времени для других дел и других людей. Естественно, он стал реже видеться с Алидой.