Филип был так захвачен зрелищем, что даже не заметил, как пролетело время, и его новый знакомый вернулся.
— Все отлично, — радостно сказал журналист. — Граф Уинчилси уже символически разорвал всем надоевший красный флажок. Вот они выходят. Вон герцог Сакс-Веймарский. А вон Граф и Готлиб Даймлер, а за ними Джером К. Джером, знаменитый писатель.
— А вон мой друг, — взволнованно закричал Филип и бросился через ограждение прямо к Уильяму.
— Мастер Филип! Что вы здесь делаете?
— Я приехал посмотреть машины. — Он просто не мог стоять на месте от возбуждения.
— Ваш отец знает, что вы здесь? — спросил Уильям.
Филип покачал головой.
— Я так и знал! — пробормотал Уильям, как раз когда журналист присоединился к ним. — Это моя вина. Мне не следовало писать вам об этом. Мастер Филип, вы — чудак, вот вы кто.
— Прогульщик, не так ли? — сказал журналист. — Я так и подумал. Ничего, мы присмотрим за ним. Не могли бы вы рассказать о своей машине для «Дейли Ньюс»?
Какое-то время никто не обращал внимания на Филипа. Он осторожно подкрался к «даймлеру», положил руку на капот и ласково погладил его сверкающую поверхность. Восторг в его глазах был таким трогательным, что Уильям, проверив, что его хозяин не смотрит в их сторону, помог Филипу забраться в машину. Когда мальчик опустился на сиденье, он почувствовал, что ничто в его жизни не может сравниться с этим моментом. Единственное, что могло бы усилить его блаженство, это приглашение в Брайтон.
Уильям прочитал его мысли и решительно покачал головой.
— Мне очень жаль, мастер Филип, но я не могу взять вас с собой. Что вы собираетесь делать? Вернетесь прямо в школу?
— У меня мало денег, — сказал Филип. — Честно сказать, мне не хватит даже на кэб. Но ничего страшного, — спокойно добавил он, — я могу пойти в дом моего отца или к дяде Николасу.
Начался сильный дождь, и когда он неохотно вылез из машины, его маленькая фигурка в намокшем костюме представляла собой довольно жалкое зрелище.
— Возьмите это. — Уильям сунул в руку мальчику деньги. — Когда выйдите отсюда, возьмите кэб, и он отвезет вас, куда нужно. Не бродите целый день в мокрой одежде. Смотрите, скоро объявят старт, а мне еще надо все проверить.
— Желаю удачи, Уильям! Напиши мне обо всем.
Уильям посмотрел, как Филип ушел вместе с журналистом, и снова покачал головой, то ли огорченно, то ли сочувственно. Что это за сын миллионера, у которого нет денег даже на кэб, и который говорит «пойти в дом отца» вместо «домой»?
Дали сигнал, что до старта осталось всего десять минут. Вскоре дали второй сигнал, и ровно в 10 часов 30 минут в клубах пыли машины двинулись в путь.
— Какой дорогой они поедут? — спросил Филипп.
— По набережной, через Вестминстерский мост и дальше по Брикстон-Роуд. Они остановятся на ленч в Рейгате — те, кто доберется туда!
— Уильям доберется, я уверен! — Филип помахал своему другу, когда «даймлер» поравнялся с ними, и даже покраснел от гордости, когда Уильям приветственно поднял руку в ответ.
— Эй, — окликнул его журналист, — если нам повезет, мы сможем выпить по чашке чая в отеле, пока там все не убрали. Давай попробуем.
Официанты уже начали убирать со столов грязную посуду, но при звуке магических слов «Дейли Ньюс» сразу нашлись две чашки чая. Филип быстро выпил свою, радуясь горячему напитку и возможности побыть в тепле, но он не хотел пропустить события, происходившие снаружи.
Сидевший в дальнем конце зала мужчина подошел к их столу.
— Смотрите, — сказал он, — что я нашел! Красный флажок, который разорвал граф Уинчилси. — Он с гордостью показал обрывки флажка. — Этот символ освобождения я буду хранить вечно.
Филип с завистью досмотрел на трофей.
— Нет, молодой человек, я не могу тебе его отдать, — засмеялся мужчина. Он взглянул на часы. — Сейчас подвезут горючее. Мой трехколесный «де дион» не завелся, — объяснил он, — и я жду новую горелку и приличное горючее. — Он помолчал и внимательно оглядел Филипа. — Значит, ты интересуешься автомобилями?
— В них вся моя жизнь, — прошептал Филип.
— Вот как! — Мужчину порадовал такой энтузиазм. — Держи, — он подал мальчику какой-то маленький предмет. — На память об этом событии. — Это был значок клуба автомобилистов. Филип крепко зажал его в руке, радуясь подарку. Он вспомнил, что мужчина сказал о флажке.
— Я буду вечно хранить его, — тоже пообещал он.
Задержавшиеся участники пробега взяли старт, а двое уже сразу отказались от борьбы и признали свое поражение. Эти первые жертвы технических неполадок оттаскивали в сторону.
— Мне пора идти, — сказал журналист Филипу. — С вокзала «Виктория» идет специальный поезд в Брайтон, и я должен успеть на него, чтобы посмотреть финиш. А что ты будешь делать?
Филип вздохнул при мысли о расплате.
— Я пойду к дяде Николасу.
— Так и сделай. Прощай!
Филип с грустью посмотрел вслед журналисту. Чудесный день подходил к концу. Я даже не спросил его имя, подумал он, и ему стало стыдно и грустно.
Он нанял кэб и на нем добрался до квартиры Николаса. Дядя с испугом посмотрел на племянника. Филип не стал ничего придумывать, а честно рассказал Николасу всю правду.
— Боже мой! У тебя будут неприятности. Надеюсь, дело того стоило?
— Все было чудесно. Я тоже буду делать машины и водить их, когда вырасту.
— Я ничего не знаю о машинах, — неуверенно сказал Николас. — Но ты станешь наследником отца в алмазном бизнесе.
Уже второй человек говорил ему это, и Филип даже расстроился. Потом он вспомнил, насколько отец не любит его, и почувствовал облегчение. Маловероятно, что отец захочет каждый день видеть его в своем офисе.
— Ты ел?
Филип покачал головой.
— Тогда тебе надо поесть и высушить одежду, прежде чем предстанешь перед судом. Чей гнев ты предпочитаешь принять на себя — директора или отца?
— Директора, — не задумываясь ответил Филип.
— Вот как? Да, пожалуй, ты прав. Пойдем, я дам тебе поесть, а потом отвезу в школу.
Гнев директора был весьма впечатляющим, и следы, оставленные розгами на ягодицах Филипа, долго не заживали и причиняли боль. Кроме телесного наказания Филип был на неделю изолирован от других мальчиков — ему разрешалось посещать уроки, но было запрещено общаться с товарищами по классу. Однако, когда, наконец, срок его наказания вышел, он обнаружил, что отношение к нему изменилось, и он приобрел небывалые престиж и популярность. Одноклассники восхищались его дерзким поступком, и с тех пор он стал считаться главным знатоком автомобилей.
Однако, Филип заблуждался, когда думал, что ни одно наказание не могло быть хуже, чем пропустить пробег «Лондон — Брайтон». Гнев Мэтью, конечно, немного остыл, когда они в конце концов встретились, но не прошел окончательно. В начале 1897 года Мэтью доказал это. Отмечая какое-то событие и узнав об интересе принца Уэльского к автомобилям, Мэтью купил «даймлер», который был доставлен в Брайтуэлл морозным днем в конце января, когда Филипу уже нужно было возвращаться в школу. Мальчику ничего не сказали о машине, и когда он услышал звук мотора, то сразу же выбежал к подъезд. Услышав, что машина принадлежит его отцу, Филип не мог скрыть своей радости. В это момент из дома вышел Мэтью с Мирандой на руках. Он сел в машину рядом с шофером и посадил к себе на колени дочь, но когда Филип хотел сесть с ними, отец резко остановил его.
