— Пожалуй. — Антон раскинулся в кресле, поднял стакан и с наслаждением опустошил. — Самое большое удовольствие за весь вечер. С алмазными наследницами чертовски тяжело работать.
— Не говори — уж я-то знаю. Но должен поздравить тебя с талантом закручивать интриги. Если я правильно разобрался в ходах, ты предусмотрел любую случайность. Тебе следовало играть в шахматы — как бы ты мастерски строил партии!
— Зачем передвигать кусочки слоновой кости, когда можно манипулировать живыми людьми?
Стоит ли спрашивать, какому королю ты собираешься поставить шах мат, Антон — стоит ли спрашивать?
— Алмазному королю, конечно, — Мэтью Брайту.
— И какая королева должна посодействовать тебе в этом? — тихо спросил Рэйф. — Белая или черная?
— Черная, — незамедлительно ответил Антон. — Корты обладают гораздо более сильным финансовым обеспечением, что даст мне возможность связать алмазный бизнес с моими планами относительно золотых копей в Ист-Рэнде. К тому же мне хочется привлечь именно американцев к инвестициям в Южную Африку — это поддержит местные власти, а Рэндольф Корт — идеальный партнер. — Он заметил выражение лица Рэйфа и усмехнулся. — О, Рэндольф во многих отношениях неприятная личность, согласен, но его крайне полезно иметь на своей стороне. Да, Корты в финансовом отношении несомненно сильнее, поскольку, что бы ни говорила Миранда, я уверен, что Мэтью сейчас ограничен в средствах.
— Даже так? — Брови Рэйфа задумчиво сузились.
— Не забывай, что я долгие годы работал у Мэтью и поэтому обладаю довольно точными сведениями.
— Тогда, похоже, что все решено.
— Нет, не совсем. — Антон заколебался. — Первоначально я тоже так думал. Я пригласил сюда Миранду лишь для того, чтобы дать бой Кортам и выжать из них побольше. Но Миранда обладает двумя несомненными достоинствами, в которых Корты не могут с ней сравниться — во всяком случае, на данный момент. Благодаря исключительному преимуществу Брайтов, владеющих контрольным пакетом акций, она может предложить место в совете директоров Даймонд Компани, и она может предложить…
— …себя, — мрачно докончил Рэйф.
— Да. — Последовала долгая пауза. — Она очень красива, — пробормотал Антон, больше про себя.
Рэйф ничего не ответил.
— Итак, — более живо продолжал Антон, — у меня есть выбор между двумя ходами. Я должен решить, выберу ли я белую королеву, чтобы поставить королю Шах, — а это означает, что тогда мне придется какое-то время играть на его половине доски. Или я использую черную королеву, чтобы низвергнуть его с трона и вывести из игры навсегда.
— У Мэтью Брайта слабое здоровье.
— Он может прожить еще тридцать лет — такие люди на это способны.
Рэйф бегло улыбнулся.
— Вынужден согласиться. Что ж, какой бы ход ты не сделал, ты несомненный победитель.
— Единственный несомненный победитель.
Рэйф осушил свой стакан и встал.
— Не обязательно единственный, — тихо сказал он. — Могут оказаться и другие…
Глава двадцать вторая
Но как бы мучительно она ни размышляла и со скольких бы сторон ни рассматривала ситуацию, Миранда неизменно приходила к одному и тому же выводу: у нее есть единственная козырная карта. И случилось так, что именно с этой карты она не хотела идти, потому что между ней и ее преувеличенным чувством долга вторглись серые глаза, которые при всей их холодности, грели ее сердце больше, чем блеск любого алмаза.
Но о Рэйфе Деверилле было невозможно даже мечтать, в то время как брак с Антоном Элленбергером представлял собой несомненное решение проблемы, потому что Тиффани, в особенности после вчерашнего приема, нельзя было допускать к победе.
— Только через мой труп! — произнесла Миранда вслух.
— Надеюсь, что до этого не дойдет.
Он стоял в столовой, всего лишь в нескольких ярдах от нее, обезоруживающе улыбаясь.
Сердце Миранды от неожиданности сжалось.
— Хуже всего в моей глухоте то, что люди могут ко мне незаметно подкрадываться! — выдохнула она. — Как вы сюда попали, я же предупредила слуг, что для посетителей меня нет дома.
— Да, но я просто прошел через садовую калитку. В чайнике еще что-нибудь осталось?
Она сидела за завтраком, и тут же позвонила, чтобы принесли свежего чаю и еще одну чашку.
— Ваше появление доказывает, что вы хорошо знакомы с планировкой дома.
— Только снаружи. Когда я приезжаю в Кимберли, то останавливаюсь у старого армейского друга, который живет всего в нескольких минутах ходьбы — вы можете отсюда увидеть его дом, — Рэйф указал на крышу, видневшуюся за деревьями. — Поэтому я часто прохожу мимо, и, естественно, испытываю особый интерес к этому дому. Это своего рода паломничество.
— Представляю себе, — сухо заметила Миранда. — Значит, оттуда вы сейчас и прокрались!
— Через сад, — согласился он, — это очень легко. Если вы хотите оградить себя от посторонних, вам следует позаимствовать на шахте сторожевую собаку.
Оба они на миг умолкли, вспомнив Ричи и как огромный датский дог не позволял никому приблизиться к Миранде незамеченным. И снова Рэйфа охватила тревога за нее, когда он подумал о ее уязвимости.
— Правда, — продолжал он с деланной беззаботностью, — я не думаю, что прятаться в кустах в стиле Тиффани.
Миранда задумчиво взглянула на него.
— Спасибо, что помогли мне прошлой ночью, — медленно сказала она, — но почему вы это сделали?
Рэйф быстро взял себя в руки.
— Вы рассказали мне, зачем собираетесь в Кимберли. Легко было предположить, что Тиффани здесь по той же самой причине.
Миранда кивнула. Ей хотелось верить, что он на ее стороне, но она не могла побороть сомнений. Почему-то всегда, когда она думала о Рэйфе и Тиффани, ей было легко… слишком легко представить их вместе.
Она стояла у камина, и он, подойдя к ней, положил руки ей на плечи.
— Я последовал в Кимберли за вами, — подчеркнул он, — как и обещал. Разве прошлая ночь не положила конец нашей ссоре? Я прощен за контрабанду?
Она медлила с ответом.
— Вот что я вам скажу, — добавил он. — Вы меня кое в чем убедили. Даю вам торжественное обещание, что больше никогда не буду заниматься контрабандой алмазов.
— Вы даете мне слово джентльмена? — тон Миранды был полон скептицизма, но глаза ее улыбались.
— Друзья?.. — Он рассмеялся.
Она кивнула.
— По правде говоря, может и более, чем друзья.
Его руки стиснули ее плечи, и на миг Миранде показалось, что он хочет ее поцеловать, но, к ее разочарованию, он отпустил ее и, вернувшись в свое кресло, зажег сигарету, но пальцы его при этом слегка дрожали.
