Она хотела идти, но ноги отказывались ей повиноваться. Потом ей показалось, что она видит свет… три огонька, с каждой секундой становившиеся ближе. Три человека бежали по туннелю навстречу ей. По мере приближения она поняла, что они зовут ее, отчаянно жестикулируя, и каким-то образом заставила себя сделать шаг вперед. Сначала она заметила первого человека — это был Рэйф, но затем ее взгляд упал на лицо второго мужчины, жутко подсвеченное лампой на шахтерской каске, и Миранда приросла к месту. Она просто не могла пошевелиться.
Филип!
За ее неподвижной фигурой грохотала вагонетка, и Дани собирался с силами для последнего удара.
Глава двадцать восьмая
Тиффани чувствовала себя так, словно она находилась в аду, в преисподней с душными подземными ходами, где угрожающий образ Рэндольфа воплощал самого сатану. Каким-то образом ей даже удавалось поддерживать беседу, но она снова и снова оглядывалась на Миранду. Однажды она поддержала сестру, когда та споткнулась, и Тиффани почувствовала ее руку, холодную и скользкую от пота.
В зале борьба в ее душе достигла своей высшей точки, и нервы стали сдавать. Тиффани стояла в сердце алмазной шахты… шахты, породившей ее… и знала, что она прошла по дороге зла до конца. После этого она будет вечно принадлежать Рэндольфу, потому что стала такой же подлой, как и он. Ее горло сжал спазм, и она начала задыхаться, словно золотая цепь, на которой висел бриллиант, стала сжиматься вокруг ее шеи, а жжение кулона с каждой минутой усиливалось. Лицо Миранды в тени показалось ей бледной маской ужаса.
Потом она увидела, что Миранда исчезла.
В этот момент Тиффани не думала ни о Мэтью, ни даже о Миранде — ни о себе самой. Она видела перед собой утонченные прелестные черты леди Энн, она видела Филипа, она видела могилу Виктории. Двое детей ее матери были мертвы, и Тиффани поняла, что не сможет убить третью. Со всхлипом она изо всех сил вцепилась в душившую ее золотую цепь: та разорвалась и бриллиант полетел вниз. И она как будто освободилась от тяжелой ноши. Внезапно к ней вернулось дыхание, и с пронзительным криком: «Миранда!» Тиффани бросилась за сестрой.
В переходе было темно, но для Тиффани он был заполнен отдававшимися эхом звуками и шагами и голосами последовавших за ней спутников, однако все перекрывало громыхание и клацанье вагонетки. Она отчаянно взывала к Дани и Миранде, каждую минуту ожидая услышать вопль, означавший, что она опоздала.
Однако первый прозвучавший вопль оказался ее собственным, когда впереди она увидела вагонетку и за ней — Филипа!
Перед конторой «Даймонд Компани» Елена пробилась сквозь сборище зевак и настойчиво потянула Рэйфа за руку.
— Куда они собираются?
— В Шахту.
— Мы должны остановить их. — Но экипажи уже отъезжали. — Дани собирается убить Миранду.
— Вы сошли с ума!
— Он убил Филипа… то есть пытался.
Рэйф растерялся, но его смущение немедленно померкло перед ошеломляющим страхом за Миранду, когда он представил всю ее уязвимость в подземных лабиринтах.
— Он, кажется, вместе с Тиффани… но мы не сможем предъявить против него голословных обвинений. И мы в любом случае не сможем остановить его, потому что нас не пропустит охрана у ворот Шахты.
— Мы сможем проникнуть в Шахту. Идемте со мной.
Она схватила его за руку и потащила за собой в гостиницу, где они ворвались в комнату, и Рэйф замер в потрясенном молчании, глядя на Филипа Брайта, который, несомненно воскрес из мертвых.
Есть только один способ проникнуть в Шахту — ты должен рассказать, кто ты! — взмолилась Елена.
На миг Филип заколебался.
— Я бы предпочел остаться мертвым, — пробормотал он. — Я был гораздо счастливей, будучи мертвым, будучи безымянным, будучи собой! Но… — он притянул к себе Елену, взглянул ей в лицо. — Обещай мне одно: независимо от того, что случится, независимо, что скажет или сделает мой отец, ты никогда не оставишь меня! Обещай!
— Конечно, — прошептала она. Печаль, прозвучавшая в его голосе, выдавала страх, что это он сможет покинуть ее.
— Никогда! — сказал он, угадав ее мысли. — Никогда!
А потом они поспешили по улицам Кимберли к воротам Шахты, где охранники вытаращили глаза на призрак, явившийся с того света и настаивавший, что он должен встретиться со своей сестрой немедленно! Но там было несколько человек, живших в Кимберли во время пребывания там Филипа, и они смогли удостоверить его личность. Ворота распахнулись, и позаимствовав шахтерские каски у бригады чернокожих рабочих возле входа, они забрались в клеть и вскоре уже спускались в шахту.
Филип бывал под землей много раз и уверенно вел их по транспортному туннелю, но физическое превосходство Рэйфа и его огромный страх за Миранду заставляли его обгонять своих спутников. Это было жуткое, кошмарное путешествие — они не знали, чего им ожидать, их шаги зловещим эхом отдавались под сводами, и они страшились того, что могут обнаружить.
Им повезло — впереди показалась призрачная фигура Миранды — копна ее белокурых волос узнавалась безошибочно, — но позади ее раздавался леденящий душу железный грохот.
— Груженая вагонетка! — воскликнул Филип. — Она раздавит ее!
Все трое были охвачены ужасом и беспомощностью, понимая, что Миранда не слышит ни их криков, ни грома надвигающейся вагонетки.
Ноги Миранды все еще не слушались, но оторвав взгляд от Филипа, она с трудом протянула негнущиеся руки к Рэйфу, который был к ней ближе. У нее было время только лишь для того, чтоб заметить отчаяние на его лице, перед тем, как он бросился к ней и сшиб с рельсов к деревянным опорам стены. Секундой позже она почувствовала колебание воздуха, и как будто что-то пронеслось мимо, но смысл происходящего до нее не доходил. В это мгновение она была уверена, что видела призрак, и понимала только, что Рэйф пришел, чтобы вывести ее из шахты, и, расслабившись в его объятиях, она сознавала также, что он крепко прижимает ее к себе и покрывает ее грязное лицо поцелуями, полностью отметая все ее планы мести.
Пока Рэйф был занят Мирандой, внимание Филипа сосредоточилось на вагонетке. Он видел такие сотни раз и представлял, какую позицию займет Дани. И точно, когда вагонетка прогрохотала мимо, луч фонаря на каске Филипа высветил скрючившуюся позади фигуру, Филип прыгнул вперед, и его пальцы вцепились в грубую материю комбинезона Дани. Тот пошатнулся, но удержался за борт, в то время, как ноги Филипа неуклюже скребли землю, тормозя ход вагонетки, но недостаточно, чтобы остановить ее. Филип отчаянно искал, за что еще ухватиться и нашел как раз тогда, когда Дани вырвался и пополз вперед по груде камней. Филип подтянулся, чтобы последовать за ним, и в этот миг Дани повернул голову.
Лампа на каске Филипа отбрасывала мертвенный свет на бледное лицо под ней, и Дани в ужасе уставился на призрак человека, которого убил в пустыне Юго-Западной Африки много лет назад.
