– Я не знаю тебя, но ты не похожа на…ну, остальных женщин в клубе. Поэтому я предполагаю, что произошло что-то абсолютно ужасное, раз ты начала заниматься этой деятельностью.
Мария-Тереза снова посмотрела в окно, наблюдая за проплывавшей мимо веткой.
– Я не такая, как большая часть моих коллег. И закончим на этом.
– Хорошо.
– Прошлой ночью с тобой была твоя девушка?
Он нахмурился, поднимая к губам кружку. Сделав большой глоток, он изогнул бровь.
– Значит, тебе можно иметь секреты, а мне – нельзя?
Пожав плечами, она подумала, что, черт возьми, ей нужно держать язык за зубами.
– Ты прав. Так не честно.
– Да, она моя девушка. По крайней мере… была таковой прошлой ночью.
Мария-Тереза закусила губу, чтобы не сорваться и начать выпрашивать подробности. Неужели они расстались? И если да, то почему?
Вин вернулся к еде, но его широкие плечи так и не расслабились.
– Могу я сказать кое-что, чего не следует говорить?
Мария-Тереза застыла под его взглядом.
– Давай.
– Прошлой ночью я представлял нас вдвоем.
Мария-Тереза медленно опустила кружку. Ну, хорошо… порой мужчины говорят вещи, из-за которых чувствуешь себя чертовски сексуальной. Порой их взгляды бывают осязаемы, словно прикосновение. И все это сейчас исходило от сидящего напротив мужчины.
Ее тело ответило мгновенно: грудь начало покалывать у сосков, бедра потяжелели, кровь побежала быстрее… и этот эффект шокировал ее. Очень давно… на самом деле, целую вечность… она не чувствовала что-то, хоть отдаленно напоминающее сексуальное влечение к мужчине. И вот она, сидит перед огромным запретным плодом в кашемировом свитере, ощущая в реальности то, что она имитировала каждую ночь с незнакомцами.
Она быстро заморгала.
– Черт. Не следовало ничего говорить, – пробормотал он.
– О, нет, дело не в тебе. Правда.
А в ее жизни.
– И я не возражаю.
– Нет?
– Нет. – Ее голос был чересчур низким.
– Ну, это показалось мне неправильным.
Ее сердце замерло в груди. Окей, его маленький комментарий подействовал лучше, чем галлон льда, чтобы избавить ее от теплого покалывания.
– Ну, если ты чувствуешь себя виноватым, – резко сказала она. – То исповедуешься не той женщине.
Может поэтому у него не ладится с подружкой.
Но Вин покачал головой.
– Это было неправильно потому, что я представил как плачу тебе, и мне… совсем это не понравилось.
Мария-Тереза поставила кружку на стол.
– И почему это.
Но она уже знала ответ: потому что человек подобный ему, никогда не станет встречаться с такой как она.
Когда Вин открыл рот, она подняла руку и одновременно потянулась за своей сумкой.
– На самом деле, я и так знаю. Думаю, мне лучше уйти…
– Потому что будь я с тобой, я бы хотел, чтобы ты выбрала меня. – Он посмотрел ей в глаза и продолжил. – Я бы хотел, чтобы ты выбрала меня. Не потому, что я заплачу за это. Я хотел бы, чтобы ты… захотела меня и захотела быть со мной.
Поднимаясь с кресла, Мария-Тереза застыла на полпути.
Он мягко продолжил.
– И я хотел бы, чтобы ты наслаждалась каждым моментом так же сильно, как буду наслаждаться я.
После долгого молчания, Мария-Тереза скользнула обратно в кресло. Взяв в руки кружку, она сделала большой глоток и услышала, как отвечает… хотя, она сначала сказала, и только потом поняла что конкретно:
– Тебе нравятся рыжеволосые?
Он слегка нахмурился и пожал плечами.
– Да. Конечно. А что?
– Просто так, – прошептала она, прячась за свой кофе.
Глава 18
Перепутье означает, что ты пойдешь направо или же налево, рассуждал Джим, растянувшись на полу в гараже, с гаечным ключом в руках.
По определению, когда ты подходишь к пересечению дорог, то должен выбрать направление, потому что стало невозможным продолжать движение вперед по той дороге, по которой ты шел: ты выезжаешь на шоссе или остаешься на асфальтированной дороге. Обгонишь машину с заездом за пунктирную разметку или же останешься в своей полосе и в безопасности. Заметив желтый сигнал светофора, ты либо разгоняешься, либо тормозишь.
Некоторые из этих решений не играют никакой роли. Другие, без вашего ведома, ставят на вашем пути пьяного водителя или же держат его в стороне от вас.
В случае Вина, кольцо, которое он не решался подарить, было эквивалентно повороту направо, прочь от автопоезда, который вот-вот наедет на замерзшую лужу: то, что парень сейчас делал, значило все для его жизни, и ему срочно нужно включить этот поворотник и съехать на новую дорогу. Сукин сын терял время со своей женщиной, ему нужно задать этот жизненно-важный вопрос прежде, чем она…
– Мать твою!
Джим выронил соскользнувший ключ и затряс рукой. Учитывая все обстоятельства, ему следует уделить немного внимания своему занятию; при условии, что он хочет сохранить все свои костяшки в целостности. Проблема в том, что его поглотили эти мысли о Вине.
Что, черт подери, ему сейчас делать с парнем? Как побудить его попросить руки у этой женщины?
В его прошлой жизни ответ был бы элементарным: приставить к его виску дуло пистолета и потащить парня к алтарю. Сейчас? Ему нужны чуть более цивилизованные методы.
Сев на холодный, бетонный пол, Джим окинул взглядом этот треклятый мотоцикл, который он таскает за собой с того момента, как осел в Штатах. Байк не работал тогда, не работает и сейчас, и судя по его ремонту через пятую точку, его будущее вполне известно. Боже, он не знал, с дурацкого наития купил его. Мечты о свободе, наверное. Либо поэтому, либо потому, что ему, как и любому парню с яйцами, нравились Харлеи. Собака отвернулась от солнечного места, на котором дремала, подергивая косматыми ушами.
Джим облизал кожу на содранной костяшке.
– Прости за ругань.
Казалось, собаку, положившую голову на лапы, это нисколько не заботило. Его густые брови были приподняты, будто Пес приготовился слушать что угодно, будь то проклятья или разговоры в смешанных компаниях.
– Перепутье, Пес. Ты знаешь, что это означает? Нужно выбирать. – Джим снова поднял гаечный ключ и еще раз принялся за болт, так сильно покрытый маслом, что было сложно сказать, был ли он шестиугольным. – Нужно выбирать.
Он вспомнил, как Девина смотрела на него с водительского сиденья того гламурного «БМВ». Я ждала, когда он растает, доверится мне и полюбит, но этого не произошло. И сейчас я начинаю терять свою уверенность, Джим, на самом деле.
