Когда Эдриан увозил их прочь, перед глазами Джима стояло лицо девушки.
В этот раз никто не пел.
И не сказал ни слова.
Глава 34
Насмешка Девины металась в голове Вина, словно шарик по пинбол-автомату, вызывая звон всевозможных злобных колокольчиков и совсем ненужные мысли: Джим и Мария-Тереза одни… в ее машине… возвращаются к нему в квартиру…
– Ты помнишь всех, с кем была? – сказала Девина Марии-Терезе. – У тебя, должно быть, невероятная память. Но прямо сейчас важен только один из тех мужчин… не правда ли, Вин?
Вот оно, перепутье, подумал Вин. Место выбора того или иного пути.
И он абсолютно четко понимал, что если позволит словам Девины пустить корни, то пропадет навеки, и все же, какой-то части него казалось, что в них была немалая доля правды: Мария-Тереза оставалась наедине с Джимом, она спала с мужчинами за деньги, а если эти двое были вместе в сексуальном плане, этого Вин не сможет вынести.
Голос Девины понизился до шепота.
– Ты всегда боялся превратиться в своего отца. И посмотри теперь на себя – забавляешься со шлюхой.
Вин резко сделал шаг к ней, отступая от Марии-Терезы. Забавляешься со шлюхой…
Слова Девины и осознание того, чем Мария-Тереза зарабатывала на жизнь, лишь усилили эффект от воспоминаний об отце и матери.
Забавляешься со шлюхой…
Он сконцентрировался на Девине, на самом деле видя ее…
– Ты так права, – прошептал он, когда правда открылась ему.
Вдруг лицо и глаза Девины изменились, сочувствие согрело ее черты и избавило от гнева.
– Я не хотела этого для тебя. Ничего из этого. Просто вернись ко мне, Вин. Вернись.
Он шел вперед, приближаясь все ближе и ближе к Девине, которая протянула к нему руки. Оказавшись перед ней, он убрал с ее уха темную прядку. Наклонившись к губам женщины, он с силой вцепился в ее волосы.
– Вин… о да, Вин. – Она выдохнула его имя с облегчением и триумфом. – Все так и должно быть…
– Иди. На. Хер. – Когда она попыталась отпрянуть, он остановил ее, удерживая за волосы. – Это ты – шлюха.
Трэз упоминал об этом. Тогда, в «Железной маске», парень сказал, что наступит момент, когда Вину придется поверить в то, что он знает о Марии-Терезе, а не в то, что, как он всегда боялся, окажется правдой о женщине, которая ему не безразлична.
– Тебе здесь не рады, – сказал Вин, отпустив Девину, отталкивая ее прочь, и вернулся к Марии-Терезе. Взяв свою женщину за руки и загородив своим телом, он пожалел, что они сейчас не в главной спальне, ведь там он хранил пистолет. – Выметайся. Отсюда.
Вдруг воздух вокруг Девины исказился, будто ее ярость вызвала возмущения на молекулярном уровне, и Вин приготовился к удару. Хотя казалось, что вместо того, чтобы наброситься на него, она пытался сдержать себя.
Со зловещим самоконтролем она подошла к окнам, и первой мыслью Вина было отослать Марию-Терезу из комнаты. К сожалению, расстояние между панорамой города и открытой дверью было достаточно коротким, чтобы Девина могла легко его сократить. К тому же сучка смотрела на стекло, обеспечивая себе обзор происходящего за спиной.
– Ты не можешь расторгнуть соглашение, Вин. Не выйдет.
– Черта с два.
Девина развернулась и подошла к кровати. Наклонившись, она взяла его боксеры и окинула взглядом смятое одеяло и разбросанные подушки.
– Какой бардак. Хочешь рассказать мне, что именно ты с ней сделал, Вин? Или мне воспользоваться воображением? У нее так много опыта, уверена, она хорошо тебя ублажила.
Девина нарочно поправила подушки, вернув их к изголовью кровати. Когда она немного отвлеклась, Вин быстро толкнул Марию-Терезу в ванную и закрыл дверь. Услышав, как замок тут же повернулся, он глубоко вздохнул, хотя было ясно, что даже лучшие засовы «Шлэг» не представляют для Девины никаких проблем.
Девина пронзила его черным взглядом.
– Ты ведь понимаешь, что если я захочу попасть туда, то попаду.
– Сначала тебе придется пройти через меня. И я почему-то не думаю, что тебе это удастся. Если бы ты собиралась убить меня или ее, то сделала бы это в ту самую секунду, как зашла.
– Продолжай так думать, если тебе от этого легче. – Наклонившись, она вытащила что-то из скомканного одеяла. – Ну, так вот. Я считаю, что у меня…
Девина замерла на середине предложения и повернула голову так, чтобы выглянуть в окно. Вдруг брови нависли над черными дырами, заменявшими ей глаза, и черты лица слегка изменились, демонстрируя проблеск ее истинной сущности, которую ему однажды довелось увидеть. На долю секунды вместо всей этой великолепной красоты появились гниющие серые пласты кожи, и Вин был готов поклясться, что уловил слабый запах тухлого мяса.
Черт, это должно было напугать его до чертиков, но по опыту он знал, что необъяснимое и необъясняемое из-за своей бредовости менее реальными не становятся. И, что более важно, Мария-Тереза стояла по другую сторону тонкой двери, и он будет биться до смерти, чтобы защитить свою женщину, какая бы хренотень ей ни угрожала.
Человек… демон… гибрид. Дефиниция не играет роли.
Девина снова посмотрела на него. Положив что-то в карман своего пальто, она сказала очень странным, отдающимся эхом голосом:
– Скоро встретимся с вами двумя. У меня дела кое-где.
– Собираешься масочку сделать? – произнес он. – Вот и правильно.
Зашипев, будто хотела выцарапать ему глаза, она превратилась в серый туман и растворилась в воздухе, с гневом пронесшись над ковром и вниз по лестнице.
Вин рванул вперед, захлопнул дверь спальни и запер ее, хоть у него возникло ощущение, что в туманной форме она могла запросто пролезть под ней. Но это лучшее, что он мог сделать.
Он подошел к ванной и постучал.
– Она ушла, но я не знаю, когда…
Мария-Тереза распахнула дверь. Она была бледна и напугана до смерти, но первое, что она сказала, это:
– Ты в порядке?
И в этот самый момент он понял, что любит ее. Просто и ясно.
Но сейчас не было времени углубляться в рассуждения.
Вин поцеловал ее.
– Я хочу, чтобы ты ушла отсюда. На случай, если она вернется.
Как только Мария-Тереза окажется в безопасности, он позвонит Джиму. Ему позарез нужен был один из тех крылатых, и он не мог придумать никого лучше, чем сукиного сына, однажды уже победившего смерть и не перепугавшегося того дерьма, из-за которого большинство парней наложили бы в свои «Кельвины».
Она вдруг покачнулась.
– Я… я думаю, что сейчас потеряю сознание…
