— Это как? — озадачилась я.
Даже смутиться из-за того, что пикантные сцены в этой семье тайной не являются, не успела. Но хотя бы вопрос, как остальные братья отреагируют, отпал.
— Примерно так же, как у вас отбирают племенных жеребцов.
— То есть… — у меня слов не находилось.
— То есть нас обучают нагаасурии, вышедшие из детородного возраста и потерявшие по каким-то причинам своих мужей. Или разочаровавшиеся в них. Они приходят за новыми ощущениями, рассказывают, подсказывают, — он вздохнул, — тестируют.
Нет, я слышала, что некоторые отцы отводят своих сыновей в дом терпимости, но чтобы такое практиковала целая раса… Мне определённо сложно будет тут прижиться.
Как оказалось, братья приготовили для меня целую сумку вещей, в основном состоящую из штанов и рубашек. Вернее, не совсем для меня, а для той, что должна была стать их женой. Удобные, практичные и разного размера. И я бы, наверное, долго пыталась определить на глаз, что мне можно взять, если бы не Кэйташи. Мне даже белье выделили новое, но такое же открытое.
— Привыкай, — шепнул нагаасур, который держал одеяло в виде ширмы после моей настойчивой просьбы и вроде как не подглядывал.
Только вздохнула на такое предложение.
Завтрак проходил в молчании. Браться хмурились и украдкой посматривали на раненого нагаасура, которого притащил Кэйташи. Причём мне в категоричной форме запретили подходить к нему. Не знаю, с чего так встревожились мужчины, но «просьбе» вняла и не приближалась. Кстати, раненому братья тоже накидали немного лапника, не такого пышного, как для нашей кровати, но и совсем на земле не оставили, выделив место в самом дальнем уголку… от меня. А ещё, судя по всему, дальнейшая дорога откладывалась на неопределённое время. До тех пор, пока неизвестный не придёт в себя. Соваться ещё раз в деревню, ничего не узнав, братья не планировали.
В другой ситуации я была бы рада вынужденной передышке. Как-то я все ещё не готова идти в чужой храм и заключать там брак. Но мужчина, истекающий кровью, сильно рушил моё равновесие. К слову, с трудом установившееся.
— Давайте обогнём деревню, — внёс Норайо предложение. — Все что могли мы сделали, а сидеть и ждать пока он придёт в себя глупо. Может, нападавшие использовали яд, раз регенерация до сих пор не работает. Только время теряем.
Хорошо, что мы все сидели около затухающего костра, в углях которого запекалась рыба на дальнейший путь. Было бы больно удариться копчиком, упав от шока.
— И оставим умирать его здесь?! — не выдержала я, вскочив со своего места.
— Тише, цветочек, — Кэйташи поднялся следом. — Лекарей среди нас нет. Таши знал, на что шёл, когда поехал в ничейные земли.
— Вы его знаете! — в конец обалдела я. — И собираетесь вот так бросить?
Братья пожали плечами на удивление синхронно.
— Девочка… — начал Акайо.
— Маргарита, — перебила его с рыком.
Сейчас вместе со мной боролись вбитые с детства заповеди, сочувствие к незнакомому мужчине и отрицание порядков мира, в который я попала. И уступать я не собиралась. И пусть братья думают обо мне, что хотят, но добровольно с места я не сдвинусь.
— Ты же слышала, Маргарита, — исправился Акайо, не став спорить со злой женщиной. На секунду даже показалось, что такое общение для них более привычное. — Мы обработали и перевязали раны. И если через пару часов не начнёт работать регенерация, то ждать, когда Таши очнётся бессмысленно. Мы действительно только потеряем время и добавим проблем на пути к храму.
— Ты тоже ядовитый, — тихо сказала я. — Ни за что не поверю, что у вас нет с собой хоть какого-то противоядия. А если бы я случайно отравилась?
— Случайно не получилось бы, — подал голос Атсуши. — Акайо как минимум пришлось бы тебя укусить.
А я неожиданно поняла, что противоядие у них есть. Пусть от определённого яда, но есть. Знание пришло само, стоило взглянуть в глаза старшему из братьев.
Взгляд прямой, тяжёлый. Так смотрит тот, кто уверен в своей правоте, и прислушиваться к советам не собирается. Я встречала уже такой, правда у людей. И никогда не понимала, зачем такие люди приходят в храм, если для себя уже все решили.
— У нас есть противоядие, — подтвердил мои выводы Акайо, — но только от моего яда.
В горле встал комок.
— Можно же попробовать твоим ядом купировать или хотя бы ослабить тот, другой. Я знаю, все будет зависеть от состава яда. Читала в храмовой библиотеке записи, составленные после войны. Можно попробовать… — Дыхание сбилось, и я совсем сипло закончила: — Через час-полтора дать противоядие. Вы же сами говорите, что у вас регенерация. Если терять все равно нечего…
— Кроме времени и противоядия, — перебил меня Акайо.
Ещё и холодным взглядом пригвоздил. Я зябко поёжилась, а он, всё так же продолжая смотреть на меня, скомандовал:
— Собираемся. Поедем в обход деревни и города. Норайо, сколько до следующего портала?
— Дня четыре-пять. Смотря, как будем двигаться. Нам не хватит запасов, придётся охотиться.
— Значит, пять дней, — подвёл итог Акайо. — Чем быстрее уберёмся, тем лучше.
А я стояла, сжимая кулаки, слушала сухие отрывистые слова и не могла сдержать злые слезы. Внутри все противилось такому решению. Оставить того, кому требуется помощь, вот так одного среди леса… Слишком жестокое решение, которое я не могла принять. И я бы действительно не сдвинулась с места, если бы силы были равны. Плакала молча, без громких обвинений и заламывания рук. Просто не видела смысла в истерике. Ничего бы не изменилось. Акайо принял решение, а остальные его поддержали.
Сборы заняли от силы десять минут. Братья вынули запёкшуюся рыбу, затушили угольки, растормошили спальное место, — основную часть веток перетащили на раненого нагаасура, прикрыв его, — свернули меховую шкурку и одеяло. Вот и все. Чёткие слаженные движения, отработанная до мелочей работа в команде… И одинокая заплаканная я.
Братья показали себя совсем с другой стороны. Возможно, я когда-нибудь смогу оценить их поступок, но не сейчас, когда внутри, словно ледяной ком образовался.
Заминка вышла только в конце, когда Атсуши заявил, что поедет со мной. Я ни с кем ехать не хотела, тем более что келпи не так уж сложно управлять, а дорогу за Норайо он и сам знает. Но опять-таки все решили без меня, усадили на лошадь под тихий скрежет моих зубов, крепко обхватили за талию. На галоп келпи перешёл практически сразу, я даже не успела посмотреть выдвинулись ли братья. Прикрыла глаза, позволяя тёплому ветру высушить мои слезы, и приготовилась к долгой езде. Каково же было моё удивление, когда минут через двадцать мы сначала замедлились, а после вовсе полезли через кусты.
Напряглась, ожидая худшего. После ночи с бесами и сегодняшнего утра я уже ничему, наверное, не удивлюсь.
