— Нас просто разделили, — ляпнула не подумав.
И только потом пришла уверенность в собственных словах. Да, именно так. Нас разделили по какой-то неведомой мне причине, но сомнений в этом не оставалось. В груди заворочался червячок сомнения.
— Как там Таши? — ухватилась за предложенную ранее тему, чтобы не нагонять ещё больше страха. — Расскажешь?
— Да и говорить особо нечего. Но чтобы тебя не мучила совесть: Таши в порядке. Почти. Регенерация идёт полным ходом, и он даже успел жениться.
— Так быстро? — не поверила я. — Восстал почти из мёртвых и бегом жениться? Удалось узнать, что было в той деревне?
— Ловушка, цветочек. Ты спасла нас от очень нехорошей ситуации. И я не уверен, что мы бы справились. Несколько отрядов охотников объединились, решили захватить «добычу» совместными силами, а потом поделить между собой. Ну или убить лишних претендентов. Семья Таши выбралась только благодаря своему количеству. Они прорывались к порталу с боем и ему как главе пришлось идти последним, прикрывая спины. В конце его всё-таки зацепили. Последствия ты видела. И кстати, ранили его действительно отравленным клинком. Принять противоядие он успел, а вот дальше… Хотел отлежаться, но даже до выхода из деревни не дополз. Раны тяжёлые, да и зелье подействовало не сразу.
— А потом? — я задержала дыхание, потому что мужу явно надоело сидеть просто так и он запустил свою руку под свитер и стал легонько поглаживать мой живот.
— А потом мы оттащили его в безопасное место и обработали раны. Он очнулся и рванул в столицу. — Мужская рука медленно поползла вверх, пока не накрыла грудь. — Ворвался в храм в надежде успеть, нарушил церемонию и благополучно женился. Правда понтифик им такой список требований выставил, что Юки со своими счётом может от жадности удавиться.
Я вспомнила кэрра Ногути, который с мрачной улыбкой протягивал листок с цифрами и содрогнулась. Кто бы, что не говорил про жрецов моего мира, но мы богиню действительно чтим и за деньги никакие ритуалы не проводим.
— Ты о чем-то другом можешь думать? — не выдержала я, когда Кэйташи отогнул край лифа и сжал между пальцев чувствительную горошину.
— О тебе думать намного приятнее, — не устыдился муж. Склонился совсем низко, укусил мочку уха и еле слышно добавил: — Чувствую себя юнцом, который впервые влюбился. На тебя же никакого терпения не напасёшься.
И я бы ответила ему, а ещё лучше расспросила, что он имеет в виду. Но у меня даже сердце сладко замереть не успело. Метка обожгла такой болью, что я вскрикнула, забившись в руках мужа.
Повозка остановилась так резко, словно кто-то построил стену впереди несущихся лошадей. И, кажется, я знаю "виновника". По крайней мере, муж оказался готов к резкому торможению и крепко сжал меня, не давая пролететь вперёд по инерции, отчего я застонала ещё сильнее и жалобней. Кричать уже не хотелось, только лезть на стену или хотя бы начать выдёргивать на себе волосы, чтобы отвлечься на менее сильную боль. Если метка и предупреждает об опасности, то делает это крайне неразумно по отношению к её хозяйке. Такими темпами можно загнуться при очередном приступе боли, а не приготовится защищаться.
— Тише, милая. Тише, моя хорошая, — Кэйташи медленно гладил меня по волосам. — Сейчас развернёмся, сдадим назад, и боль утихнет. Ну же, цветочек, посмотри на меня.
Мы действительно возобновили движение. Медленно и неторопливо лошади поворачивали назад, а меня выгибало от боли ещё сильнее. Метка жгла и не думала умолкать. Хотелось лечь на холодную землю и свернуться калачиком.
— Останови, — с трудом прохрипела я, осознавая, что повозка набирает скорость, а изменений все нет.
На улицу я буквально вывалилась в любезно предоставленные объятия мужа. Лицо обдал прохладный воздух, и дышать стало легче. В прямом смысле этого слова. Боль, словно так и надо, становилась меньше. Кожа всё ещё горела, но скорее как остаточное явление. Перепуганные лица мужей и непонимающие со стороны охраны доставили какое-то мрачное удовлетворение. Не все же одной мне мучиться. Мысль напугала и помогла прийти в себя. Такими темпами я зачерствению в этом мире быстрее, чем моргну глазом.
— Пусти, — попросила мужа. Землю обнимать, конечно, не буду, но опору под ногами почувствовать хочется.
Я, кстати, была единственной кто хоть односложно, но пытался разговаривать. Остальные хранили тишину. Мрачную и не предвещающую ничего хорошего. Страшнее всех выглядел Атсуши. Такое ощущение, что если бы ему сказали, что он враз стал банкротом, он бы и то меньше переживал. Сейчас же в его взгляде мелькало беспокойство, злость и что-то ещё трудно читаемое. Первым не выдержал именно он.
— На моей территории, — буквально прорычал он. Хотя я думала, что нагаасуры только шипеть умеют.
Норайо же молча спешился с лошади, похлопал по сумкам, которые крепились по её бокам и из одной из них вылетел небольшой мешочек. Он вообще казался самым адекватным. Охрана тоже спешилась, но подходить и что-то спрашивать не решалась. Наоборот, они рассредоточились по периметру и вглядывались вдаль. К слову, посмотреть было не на что. Бескрайняя степь с подмерзшей землёй, кое-где торчали сухие кустарники, вдали виднелись огромные камни — у меня язык не повернётся назвать их даже булыжниками. С учётом того насколько они далеко находились, то должны быть размером со слона, не меньше. И это территория клана? Выглядит довольно уныло.
— Ещё не на твоей, — бросил Норайо, подходя вплотную ко мне, быстро распахивая меховую накидку и задирая тёплый свитер.
Кэйташи ему даже слова не сказал, а мне, между прочим, сразу стало холодно!
— До границы ещё ехать и ехать и не факт, что ловушку устроили за ней, скорее где-то здесь, куда можно проникнуть, не привлекая внимания.
Атсуши спорить не стал, но ответом вряд ли удовлетворился. Зато младший из мужей решил, что разговор закончен и сосредоточил своё внимание на мне.
— Это, — он продемонстрировал мокрый, будто только из воды, немного сжуренный листок в форме звезды, — пятиконечник болотный. Ожог залечить не сможет, но боль снимет. Брат сказал, что после брачного отвара лучше не применять никаких зелий. Мази тоже под вопросом, пока тебя лекарь не осмотрит, так что будем выкручиваться подручными средствами. Будет немного жечь. Готова?
Чуть не рассмеялась. Напугать меня фразой "немного жечь" после того, что я пережила по милости метки очень сложно. Кивнула, на всякий случай сжав зубы. Мало ли... может там вместо кожи одно мясо осталось, а к нему "гадость болотную" приложить решили.
— Зря ты так, — шепнул на ухо Кэйташи. — Из-за этой "гадости" брат все аптеки оббегал, а потом ещё мешок зачаровывал, чтобы не подсохло и не пропало раньше времени.
Умеет же... устыдить.
Слух у нагаасуров между прочим хороший, а Норайо даже ухом не повёл, облепил мокрыми листочками покрасневшую метку, приложил ладонь на несколько секунд и тонкий слой воды завис практически в воздухе, придерживая моё "лекарство".
