Дело в том, что та пометка в его досье — «Необходимо предоставить моральную причину» — не была показухой… и это — единственная причина, по которой он мог жить, а не отправиться в тюрьму или на электрический стул.
Он прокашлялся.
— Я хочу предстать перед судом за подпольные бои… может, если я соглашусь на сотрудничество, получу поблажку или что-то еще. И я хочу устроиться на работу. Может в сферу безопасности или…
Он надеялся присоединиться к команде Джима Херона, но с другой стороны, Матиас мертв, и, может, их расформировали… хотя, он никогда не узнает наверняка. Если Джим не нашел его до этого времени, он никогда не появится.
— Думаю, я беременна.
Исаак застыл. Потом моргнул.
Ага, подумал он. Судя по звону в ушах, очевидно, кто-то треснул его по затылку бруском два на четыре.
Что объясняет не только шум, но и внезапное головокружение.
— Прости… Что ты сказала?
Она подняла таблетки.
— Я забыла принять их. Со всеми проблемами, я просто… не сделала это.
Исаак подождал, на случай если ощущение «меня-треснули-доской» вернется, и, кто бы мог подумать, так и вышло.
Но последствия длились не долго. Сокрушительная радость сотрясла его, и прежде, чем Исаак понял, он буквально запрыгнул на Гри, повалив ее на кровать в объятии, которое свело их тело к телу. И мгновенно напугало его.
— О, Боже, я не сделал тебе больно?
— Нет, — ответила она, улыбаясь и целуя его — Нет, я в порядке.
— Ты уверена?
Ее глаза обрели странное, отсутствующее выражение.
— Да, абсолютно. Мы можем назвать его Дэниелом, если будет мальчик?
— Мы можем назвать его как угодно. Дэниелом. Фредом. Сьюзи будет чересчур, но я переживу.
После этого не было разговоров. Они были слишком заняты, избавляя друг друга от одежды, а потом они оказались полностью раздеты и…
— Охренеть… — Он со стоном вошел в нее, чувствуя, как она тесно сжимала его, наслаждаясь теплым, влажным давлением. — Прости… я не хотел… ругаться…
О, движения, эти восхитительные движения.
Восхитительное будущее.
Наконец, он обрел свободу. Благодаря Гри, он укрылся от дождя. Буквально.
— Я люблю тебя, Исаак, — выдохнула она у его горла. — Но жестче… мне нужно жестче…
— Да, мадам, — прорычал он. — Все, что пожелает леди.
И он отдавал ей все… все, чем был и когда-либо будет.
КОНЕЦ
