Окей. Самое время дать автобусу задний ход: обыкновеееенно, парни без лобной доли не могут протянуть руку и послать что-то по Т-мобайл.
Появилась маленькая отметка, свидетельствующая об отправке сообщения.
— Исаак, тебе понадобится кое-что большее, чем совок для мусора, чтобы разобраться с этим.
Услышав голос Джима, он посмотрел через плечо. И пару раз моргнул. Мужчина стоял в темной части коридора, далеко от света, льющегося из кабинета и библиотеки… но он светился, сияние окружало его с головы до пят.
Сердце Исаака пару раз подпрыгнуло в грудной клетке. А потом, казалось, учащенно забилось.
Несколько раз, когда он был на поле боя, посреди задания, дела шли совсем погано: он считал, что знает приметы и ресурсы цели, слабости и защитные оболочки, но только собравшись двинуться на объект, ландшафт менялся, будто кто-то бросал атомную бомбу посреди города твоих планов. Оружие давало осечку. Возможные свидетели портили временные расчеты. Цель уходила из поля выстрела.
И нужно было быстро менять планы, в чем Исаак преуспел. Черт, та видео игра, на которой он ненамеренно тренировался, полностью открыла его разум к быстрой смене стратегии.
Но это дерьмо выходило за пределы его опыта. Далеко.
И это было до того, как Джим достал длинный кинжал… сделанный из хрусталя.
— Ты позволишь мне разобраться с этим. Исаак, отойди от тела.
Глава 40
Матиас провел слишком много времени в каменных объятиях церкви. И когда он наконец заставил себя уйти, то думал, что провел там около часа, но увидев положение солнца на небе, осознал, что потратил все утро и часть дня.
Но он остался бы там дольше, если бы мог.
Он едва ли был религиозным человеком, но под галереей из грязного стекла, перед величественным алтарем он обрел шокирующий и редкий покой. Даже сейчас, когда разум твердил, что все это чушь собачья, что церковь — всего лишь обыкновенное здание, и что в связи с сильной усталостью он мог поехать в Дисней и уснуть даже там, его сердце знало правду.
Боль ушла. Вскоре после того, как он сел на ту скамью, боль в левой руке и груди исчезла.
— Неважно, — громко сказал он, садясь в машину. — Неважно, неважно…
Возвращение в игру казалось чем-то необходимым, была в этом стремлении приятная, колющая нотка, словно он расчесывал рану. На каком-то уровне, его пленило то, что он нашел в церкви, но работа, дела, сам стиль его жизни был водоворотом, затягивающим на самое дно, и у него не было сил противиться потоку.
Все же… может, была золотая середина, подумал он, вспомнив об Исааке Росе. Может, Матиас сможет вернуть парня в работу, изменив должностную компетенцию? Очевидно, угроза против Гри Чайлд положительно повлияла на солдата… этого будет достаточно, чтобы удержать его в строю.
Или… он мог просто отпустить парня.
В мгновение, когда мысль всплыла в голове, какая-то внутренняя часть его забраковала ее как натуральное богохульство.
Раздраженный на себя и всю ситуацию, он завел двигатель и проверил телефон. Никаких вестей от заместителя. Где шатался этот ублюдок?
Он послал сообщение, требуя доложить обстановку, сообщив расчетное время прибытия — после наступления темноты. Видите ли, нет его в штате. К приезду Матиаса этому ублюдку лучше быть там, с Исааком Росом — посаженным в кресло и с заклеенным ртом… и помоги ему Господь, если он убил Роса.
Нетерпение заставило сильно сжать руль, и Матиас съехал с обочины, направляясь к шоссе, благодаря указаниям экрана GPS на приборной панели. Он проехал меньше мили, когда боль за грудиной вернулась, но она — словно привычный костюм после того, как он попытался примерить чей-то чужой гардероб: сел хорошо и удобно в своем извращенном стиле.
Раздался сигнал телефона. Сообщение с фотографией. От заместителя.
Принимая сообщение, он чувствовал облегчение. Маленькое визуальное подтверждение, что Исаак был жив и связан — это хорошо…
Это была фотография не Исаака.
Это остатки лица его заместителя. Он определил личность лишь по татуировке змеи вокруг шеи.
Под фотографией подпись: Приди за мной… Я.
Первая и единственная мысль Матиаса… хренов наглец. Этот долбаный хренов наглец. О чем, черт возьми, думал Рос? И, дерьмо, если угрозы против милой и прекрасной Гри Чайлд не сработали, то Исаак полностью вышел из-под контроля, и, следовательно, должен быть устранен.
Чистая ярость задвинула на задний план задержавшиеся последствия времени, проведенного в церкви, неиссякаемое желание мести сорвалось с цепи, взревело. Когда гнев ударил его, на задворках сознания Матиас подумал, что это не он, что холодный, острый как нож способ мышления — его визитная карточка, — должен был унять раскаленную добела ярость. Однако он был не в состоянии отвергнуть желание действовать… и действовать лично.
К чертям делегацию… В распоряжении было бессчетное число оперативников, но с этим он должен разобраться сам.
Так же, как он должен был своими глазами увидеть тело Херона, также он обязан лично устранить Роса.
Мужчина должен умереть.
Глава 41
Сидя на диване в углу кухни, Гри пересмотрела свой выбор юриспруденции вместо медицины, и поняла, что приняла верное решение: работа доктора ей не по плечу.
Оценки и результаты тестов открыли ей дорогу в любую магистратуру
[125]
, но решающим фактором стала макроскопическая анатомия, преподаваемая в медшколе на первом курсе: во время предварительного тура хватило одного взгляда на покрытые муслином мертвые тела, лежавшие на столах, чтобы Гри сжала голову между колен и начала дышать, как учили на йоге.
И, кто бы мог подумать, осознание того, что в ее переднем холле лежал кто-то в еще более «сочном» состоянии, было намного хуже.
Сюрприз, сюрприз.
Следующим шокирующим фактом в настоящий момент — будто он ей вообще нужен — стала рука отца, медленными кругами поглаживающая ее спину. Подобные действия с его стороны — редкое явление, и он едва ли был мужчиной, справляющимся с проявлением эмоций. Но, когда она нуждалась в нем, он был рядом: после смерти матери. Дэниела. Тот ужасный разрыв с парнем после окончания колледжа, за которого она почти вышла замуж.
Это был ее отец, которого она знала и любила всю жизнь. Вопреки окружающим его теням.
— Спасибо, — сказала она, не взглянув на него.
Он прокашлялся.
— Не думаю, что заслужил благодарности. Это все из-за меня.
