Загвоздка была в том, что понятия «чёрт» в окатанском фольклоре не было. Не существовало загробного мира или подземного царства-государства, не имелось понятия об «аде», хотя «рай» как таковой в местном эпосе присутствовал в виде беззаботной, счастливой жизни среди богов в небесных звёздных садах. В итоге удалось перевести всё, кроме «чертей», и даже подобрать слова на одну букву. Чертенята же вогнали в полный ступор. А ведь такая трудноговорка могла бы получиться, если бы не эта «чертова четвёрка»!
В конце концов я не выдержала и на вечерней стоянке обратилась к Айре с вопросом:
― Айра, а писать или рисовать есть на чём?
Девочка уставилась на меня как на идиотку:
― Бумага, что ли?
― Ну да.
― Есть. Только у папы надо спросить.
Я пошла к Гаю.
― Гай, Хейя, можно?― и стукнула в деревянный бортик.
― Запрыгивай.― Хейя переодевала Натри, а Гай копался в одном из сундуков.
― Гай… Айра сказала, что бумага есть. Мне тут надо…
― А зачем? Хотя, что я спрашиваю, сейчас достану,― и выдал небольшой плотный лист серого цвета, больше напоминающий картон, чем бумагу. Я повертела его в руках: ну точно картон! Но вполне сгодиться.
― А какого-нибудь, ну это…― не подбиралось нужное слово.
― И стилос имеется…― и протянул небольшую палочку.
Меня как громом поразило! «Стилос» ― это же древнегреческое слово! Так называлась палочка для письма по восковым дощечкам, да и сейчас это слово на Земле иногда используется… Мысли закрутились бешеным ураганом…
― Кари? Что с тобой?― голос Хейи вывел из прострации.
― А… всё в порядке, я просто… хотела Гаю новую скороговорку предложить.
― Да-а-а?! Очень интересно!― и Гай задорно улыбнулся.
― Не переводится одно слово, и я хотела нарисовать, чтобы показать, что это такое, вернее кто.
― А ты умеешь рисовать?
― Немного… Я пойду, спасибо,― и опрометью выскочила из кибитки.
Прибежав к себе, я зажгла фонарь и сидя на сундуке, начала рассматривать это подобие карандаша. И это, действительно, был карандаш, только вместо деревянной оболочки, толстый заточенный грифель был плотно обмотан тонкой кожей, вероятно, чтобы не пачкать руки. Стилос! Стилос! Вот это открытие! Недаром часто казалось, что многие слова какие-то странные… Некоторые части слов местного языка очень напоминали мои родные, знакомые с детства. Но я постоянно отбрасывала эти мысли, так как не могла принять, что здесь, в этом мире, язык хоть чем-то может напоминать языки Земли.
«Значит, "стилос"…― я продолжала вертеть палочку.― Мозг, Мозговой, ты слышишь? Возможность вернуться есть, должна быть! Окатан и Земля каким-то образом связаны и я уверена, что не первая гостья с Земли, до меня были и другие… Ты слышишь?! Э-э-эй?!»
― Да слышу я, слышу. Что так кричишь?
― Слова языков! Они похожи! А стилос, вообще, чисто земное понятие!
― Почему ты думаешь, что земное? Может, окатанское?
― Да?.. А, собственно, какая разница? Вдруг можно ходить туда-сюда? Ты представляешь?! Только бы узнать как!
― Ну пока это неизвестно. А то, что проход существует, мы и так знали.
― Как я раньше не уловила такие совпадения! Это же потрясающе! А ты куда смотрел? Почему не подсказал?
― А что бы это дало?
― Как что?!
Дёрнулось полотнище и Гай, склонив голову, зашёл в кибитку:
― Кари? Не терпится услышать скороговорку и увидеть твой рисунок.
― Да… пять минут… я сейчас.
И быстренько изобразила пузатенького чертёнка с рожками и длинным хвостом. А «пятачок», вместо носа, вообще, получился очень милым. Показав картинку, я продекламировала перевод считалки в вольном стиле. Гай был в восторге, особенно от рисунка. Я долго объясняла, что это за зверь такой, что он ненастоящий, а герой сказок, который живёт под землёй и жарит плохих людей на костре. Но в целом существо не такое уж и кровожадное, просто хитрое и вредное. Под портретом подземного жителя, Гай записал мою скороговорку. Так как читать и писать на местном языке я почти не умела, то внимательно наблюдала, как он выводил палочки, петельки и кружочки, параллельно спрашивая названия и значение этих знаков. Внешне, письменность походила на какую-то арабскую вязь.
― Я ещё простенькую мелодию придумаю, и будет прекрасно!
― И музыку тоже запишешь?― спросила я.
Мужчина удивлённо уставился:
― Как музыку можно записать? Это же не слова…
― Очень просто…― такого я не ожидала.― Ты же текст записал и музыку можно…
Несколько минут мы молча таращились друг на друга.
― Не понимаю, как можно это сделать…― прервал он, наконец, паузу.
― Для этого и существуют ноты.
― Ноты?!
― Сейчас покажу.
Хоть сама я от музыки была далека, но моя старшая сестра Катька, окончила музыкальную школу и очень долго мучила соседей воплями аккордеона. Так что, что такое «сольфеджио» и тому подобное, я прекрасно знала. Всё моё детство моя сестра играла со мной в музыкальную школу, где я, естественно, была ученицей, а она учителем. Вот уж не думала, что наши детские музыкальные игры могут когда-нибудь пригодиться.
Сколько мы сидели над нотной азбукой, не знаю. Пару часов, точно. И Хейя и Айра несколько раз приходили проверить, что мы тут делаем. Сначала Гай никак не мог понять ни что такое нотный стан, ни четвертные или восьмые, ни зачем нужен скрипичный или басовый ключ. Но когда Айра принесла гитару, дело сдвинулось с мёртвой точки. Однако нам пришлось прерваться, нужно было Ская сменить, который и так уже дежурил несколько лишних часов.
Гай был в шоке. Когда он уходил, то глаза его лихорадочно блестели, а руки слегка подрагивали:
― Кари! Ты не представляешь, что сделала для меня!
― Мы, вообще-то, только начали…― я улыбалась.
― Это… это… Я не знаю, как сказать… Я столько думал, столько бился, чтобы придумать, как можно записывать музыку, но толку было мало… А здесь… всё так просто и так гармонично, что… У меня нет слов… Какой из богов это придумал?! Кого благодарить за такое чудо?!
― Такую систему записи придумали люди очень давно и боги тут ни при чём. На моей родине это нормально. Нотной грамоте учат всех, кто хочет играть на музыкальных инструментах или петь в специальных школах.
