Вскоре, сытым хомяком, я привалилась к ближайшему стволу. В желудке было тепло и уютно. Прикрыв глаза, я подставила лицо дневному свету. Я согрелась и блаженно расслабилась. Послышался шорох, и я приоткрыла один глаз. Ангалин сидел рядом.
― Спасибо… Было очень вкусно… Не думала, что ангалины умеют разводить огонь и готовить человеческую еду.
Он наклонил голову так, как это иногда делают собаки, слушая хозяина, и произнёс:
― Мы многое умеем… Только люди об этом не з-з-знают… Нам нуж-ж-жно поговорить…― мне показалось, что в его шипении промелькнули извиняющиеся нотки.
― Говори, я слушаю…― и судорожно сглотнула. В горле будто застряла куча камней…― А то мне пока трудновато…
Он глубоко вздохнул, светлая широкая грудь значительно расширилась, развернулся и пошёл к воде. Вскоре пришлёпал, держа в пасти яркие, красно-зелёные листья, которые принялся усиленно жевать. Потом он залез в мешок, достал старую потрёпанную рубаху, одну из тех, в которой я убегала из леса, и оторвал от неё длинный кусок. «Распоряжается, как будто это его… Хоть бы разрешения спросил, что ли?» Передними лапами и хвостом он расправил кусок ткани, выплюнул на неё пережёванную массу и сложил в две половинки, а потом протянул мне:
― Обмотай ш-ш-шею, это помож-ж-жет… С-с-синяки быстрее с-с-сойдут, будет легч-ч-че…
Не говоря ни слова, я сделала так, как он сказал. Сначала было неприятно, когда пропитанная слизью тряпка коснулась кожи, но вскоре я почувствовала прохладу, как от мази с ментолом. И правда, полегчало… Ящер подобрался поближе и сказал:
― Я хотел с-с-сказать с-с-спасибо, за то, что ты с-с-сделала для меня… там, в Маргос-с-се… Никто бы так не поступил… Тем более женщ-щ-щина… Ты из-з-збавила меня не просто от с-с-смерти, а от величайш-ш-шего поз-з-зора, от каз-з-зни… Для ангалина нет хуже учас-с-сти, чем умереть от руки палача…― и опустил голову в низком поклоне. Я ничего не успела сказать в ответ, как он продолжил:
― Когда ты с-с-сказала, что тебе надоела эта планета, то ч-ч-что имела в виду?
Его крупная продолговатая голова находилась напротив моего лица, изумительные зелёные глаза смотрели с любопытством и, как мне показалось, вся его поза выражала сильную заинтересованность.
― А то и имела… Я на Окатане уже больше шести месяцев… Хожу, брожу туда-сюда… Очень хочу вернуться домой, но не знаю, как это сделать и возможно ли, вообще…
Какой резон скрывать от ангалина правду? Он не человек и вряд ли кому-то из людей про меня расскажет. А поделиться с кем-то давно хотелось… Я всё надеялась, что расскажу всю правду о себе Дайку, но, похоже, мы ещё нескоро свидимся, так почему бы не поговорить с ангалином… Может, станет легче?
― А где твой дом?― последовал вопрос.
― Там где-то…― я показала пальцем в небо.
Ангалин задрал голову:
― Там небо.
― Ну да, небо. Только далеко-далеко, настолько, что и представить нельзя, есть звезда, которая называется Солнце и вокруг неё вращается планета, под названием Земля. Там и есть мой дом…
Ящер посмотрел на меня, потом вверх, потом опять на меня:
― Значит, ты с неба с-с-свалилас-с-сь?
― Можно, наверно, и так сказать.
Он хмыкнул, ну совсем как человек, и улыбнулся одной половиной клыкастой пасти:
― Вреш-ш-шь…
― Твоё дело, верить или нет… Но ты первый, кому я говорю чистую правду. Понимаю, что поверить очень сложно, почти невозможно, но это так.
― А разве мир может вращ-щ-щаться вокруг звез-з-зды? Это звез-з-зды бегают по небу…
Теперь пришла моя очередь хмыкать:
― У тебя древнее и ненаучное представление об окружающем мире. Планеты вращаются вокруг звёзд, а не наоборот.
Он задумался:
― Ты говориш-ш-шь почти как мой прадед.
― Вот как?!
― Когда я был совс-с-сем маленьким он много расс-с-сказывал мне про з-з-звёзды. Я мало что помню, но что-то похожее точно было.
― Ну вот… Я не вру.
― А как именно ты с-с-сюда попала?
― Вот это и есть главная загадка… Я и сама толком не понимаю…
И как могла я рассказала про аварию, яму и про жизнь в лесу. Показала свои шрамы, которые ящер очень внимательно рассмотрел, качая чешуйчатой головой. Рассказала, что у меня нет родовой метки, в отличие от местного населения и показала лохмотья своей земной одежды. Также поведала о Дайке и про «золотую» банду, оказалось, что ангалин тоже о них слышал. Когда же, хрипя от напряжения, дошла до побега по чёрному туннелю, ящер взвился в прыжке:
― Это же проходы наш-ш-ших предков, Великих ангов! Они строили Храмы и такие туннели!
― Ну, наверно… Тебе лучше знать…― говорить я уже не могла, только хрипеть, и закашлялась.
Ящер подобрался совсем близко. Длинными, гибкими хвостовыми пальцами он приподнял мой подбородок:
― Прос-с-сти меня… за вчераш-ш-шнее… Я очень сожалею, что не сдержалс-с-ся.
Глянув в изумрудную зелень его глаз, я прошептала:
― Будем считать, что этот шикарный обед или ужин искупил твою вину.
― Хорош-ш-шо… Будем с-с-считать… Больше не говори ничего, ещё будет время… Но…― и он хитро улыбнулся, показав клыки,― я хочу уз-з-знать твою ис-с-сторию до конца. Я ведь тож-ж-же плыву в Банкор и могу сос-с-ставить тебе компанию.
Я утвердительно кивнула. Мы ещё немного посидели у костра, а так как дело уже близилось к вечеру, то я начала собираться. Ангалин достал верёвку, которая валялась в мешке, и принялся что-то из неё плести. Когда он закончил, стало понятно, что он задумал. Ящер собрался быть моей водяной лошадью… Что ж, прекрасно! Грести больше не придётся…
Я сложила свои пожитки и побросала в лодку. Оранжевый закат полыхал над рекой. Ночь обещала быть тёплой…
Следующие слова ангалина застали врасплох.
― Я знаю, что у тебя ес-с-сть з-з-золото…
― Допустим…― я вздрогнула и вперилась в него подозрительным взглядом.― Осталось несколько монет.
― Мне нужна одна… в долг.
― В долг?!
― Я верну…
― А зачем? Ты собрался что-то купить?
Он опустил голову и принялся ковырять когтем землю:
― Недалеко от Банкора у меня есть тайник. Там оруж-ж-жие и з-з-золото. Когда мы доберёмс-с-ся туда, я тебе отдам.
― Точно отдашь? Обещаешь?
― Обещ-щ-щаю…
