― Так и быть, я дам монету. Только прежде, чем одалживать кому-то деньги, хотелось бы узнать имя своего должника.
Ангалин широко заулыбался:
― Я з-з-знал, что ты спросиш-ш-шь…
― А почему сразу не сказал, как тебя зовут?
― Ты не спраш-ш-шивала…
― Теперь спрашиваю…
Ящер принял важную позу, вытянул хвост и опёрся на него, потом изящно выгнул шею и произнёс:
― Макссашарай эн Шэар, один из восемнадцати сыновей Великого Ангалина Рекса.
― О, как! Приятно познакомиться…
― А как з-з-звать столь прекрас-с-с-сную эрдану?
Я обалдела: «Сначала придушил, а теперь прекрасная эрдана…».
― Меня зовут Карина, можно просто Кари. Тут все почему-то меня так называют.
Ящер кивнул:
― Кар-ри-и… Мне нравитс-с-ся…
― А можно, я твоё имя тоже как-то сокращу, а то Макс…са…ша…рай… язык сломаешь.
― Мож-ж-жно… А как?
― Макс… Прекрасно подходит.
Он несколько раз произнёс новое для себя слово, как бы привыкая и смакуя его произношение, а потом сказал:
― Годитс-с-ся.
Вот таким образом и состоялось наше окончательное знакомство. Я достала монетку:
― Лови!
То, что он сделал дальше, объяснить и понять я не смогла. Вытянув шею и открыв клыкастую пасть, ящер поймал её и тут же проглотил.
― Зачем ты её съел?! Это же деньги, а не еда!― возмущению не было предела, и я ошарашенно хлопала глазами.
― Придёт время, узнаеш-ш-шь…― и пошлёпал к воде.
«Будто таблетку пошёл запивать…»― посетила мысль.
И точно! Он напился воды и оглянулся:
― Ну что? Будем отчаливать?
― Будем.
Я затушила костёр, сняла обувку, закатала штаны, и мы стащили лодку в воду.
Да… Ангалин в виде транспортного средства ― это что-то! Я мчалась по воде, словно на моторке, только ветер в ушах свистел. Вот это скорость! Такими темпами в Банкор мы прибудем очень быстро. Несколько раз за ночь Макс подплывал ко мне и спрашивал, как я себя чувствую. Самочувствие было прекрасным, только горло ещё немного саднило, но говорить было уже легче. Я же в ответ, я интересовалась, а не устал ли он, но Макс отвечал, что нет, течение очень помогает и плыть легко.
Использовать разумное существо, как ездовую собаку, было не очень удобно, но… Я же его не просила, да мне и голову бы такое не пришло. Это была всецело его идея, но она мне очень понравилась. В общем, мы не плыли, мы мчались. Я лежала на дне и смотрела на несущееся небо. Как же красиво! Сегодня Октаэн, был настолько прекрасен, что глаз не оторвать. Красные, бордовые, синие, фиолетовые и сиреневые оттенки туманности создавали такую прекрасную картину, что хотелось плакать.
«Наверно, у меня появился новый друг… И хоть начало не очень задалось,― я поправила повязку на шее,― кажется, что я ему так же интересна, как и он мне. Знали бы Скай с Айрой, кто помогает мне добраться до Банкора… Как бы, интересно, отреагировали?» Вспомнился Маргос и ярмарка, мои дорогие караванщики, голос Гая и солнечная улыбка Натри… «Как они там? Как восприняли моё бегство? Обиделись, наверно… Успел ли Гай предупредить Арвида, что за северянами возможна слежка? И что произошло, когда обнаружили пропажу ангалина? Ярмарка уже два дня как закончилась, караван должен быть в пути. Я намного их опережаю… И куда всё-таки подевался Мозговой?»
― Я здесь…― донёсся голос, как слабое эхо.
― Ну, наконец-то!
Я закрыла глаза и очутилась у двери в библиотеку. Сильно толкнув плечом, я влетела в комнату. Мой профессор лежал на кушетке в привычном образе, только без монокля.
― Мозг, что случилось?!― я схватила его за руки.― Что с тобой?!
Профессор был странно бледен, но глаза были ясные и весёлые.
― Я так рад тебя видеть!
― Да что тут происходит?! Почему ты не отвечал так долго?! Где ты был?!― я порывисто обняла его и прижалась к бархатному халату.
― Я немного приболел… И не дави так, задушишь…
― Приболел?! Ты?!
― А что? Я заболеть, что ли, не могу?
― А ты можешь?!
― Как оказалось, могу. Вот и не отвечал, потому что не получалось настроиться на тебя.
― И никак не мог дать знать, что тебе плохо?!
― Нет…
― Я могу что-нибудь сделать для тебя?
― Ты уже сделала…― он тоже обнял меня и поцеловал в щёку.
― И что же я сделала?
― Ты опять выжила, хорошо поела, отдохнула и теперь двигаешься вперёд с очень приличной скоростью.
― Тебе бы всё шутки шутить… Объясни, толком, что с тобой случилось?
― Попробую…
Он привстал, и я подсунула под него подушку:
― Начну с главного… Когда ящер начал душить тебя, то твой мозг, настоящий, осязаемый, который находится вот здесь…― и он постучал пальцем мне по лбу,― лишился необходимой ему доли кислорода и начал умирать… На самом деле, ангалин задушил тебя…
― В каком смысле?
― В прямом.
Я непонимающе смотрела на своего профессора.
― Как задушил?! Он не закончил… Я даже не теряла сознание…
― Теряла, просто не помнишь. Ты была мертва около двух минут…
― Этого не может быть… Но я всё прекрасно помню… Он разжал пальцы после того, как я прохрипела, что мне надоела эта планета.
― Верно. Только между твоим последним хрипом и тем моментом, когда он отпустил твоё горло, прошло две минуты. Две минуты смерти… Он выпустил тебя не потому, что услышал эту фразу, а потому, что ты уже не дышала, пульс не бился и он это почувствовал. Но…― и Мозговой поднял палец.― Как только он убрал хвост, твоё сердце забилось и ты включилась, ну как…― он пощелкивал пальцами, подбирая сравнение,― как любой электроприбор! Вот! Нажми кнопку ― выключишь, нажмёшь ещё раз ― заработает, вот как-то так…
― Ну… допустим,― я терла виски.― Как же тогда это отразилось на тебе?
― Та часть твоего мозга, в которой существую я, пострадала в последнюю очередь, поэтому я и жив, хотя пока ещё слаб. Если бы я поселился где-нибудь в другом месте, то просто сгорел в смертельной агонии твоего разума, растворился в мощном выбросе твоей энергии, и одной минуты было бы достаточно.
